Книга Ни слова, господин министр!, страница 53 – Наталья Варварова

— Ты не могла бы убрать магию, Оливия? — хрипло поинтересовался он. — Твои танцующие потоки очень сбивают.

— З-з-зачем?

— Я отвлекаюсь, подхватываю. А мы могли бы целоваться и все.

Я открыла было рот, чтобы повторить вопрос, но поняла, что нить разговора от меня ускользает. Да еще Родерик воспользовался моим недоумением и приник к губам. Чары, действительно, вели себя непредсказуемо. То устремлялись к нему, то вспыхивали сами по себе. Искрились даже довольно холодные вода и воздух. Приглушить их у меня не получалось.

Князь прижал ладонь между моих лопаток, и магия стала концентрироваться там, отчего в голове сделалось пусто, а в теле горячо.

— Поцелуи — это не только способ восстановить магическое равновесие, Оливия.

По-моему, мое имя никто еще не произносил Так.

— Я не понимаю. Тебе, наверное, сейчас не очень приятно на меня смотреть… Нужно время…

Но он снова завладел моим ртом, не позволяя продолжить.

— Время, чтобы понять, сколько времени мы потеряли? Нет, милая, время нужно тебе. Я не собираюсь торопить, но никто на свете не запретит мне показывать, как рядом с тобой хорошо и что мне хочется гораздо больше.

Я силилась оценить, насколько он серьезен. По его улыбке это невозможно.

— Я не такой идиот, каким кажусь. Ты поработаешь с менталистом. Избавишься от кошмаров. Пока же я просто буду рядом. Ты же не возражаешь против поцелуев? Ни к чему не обязывающих, немножко дразнящих.

Он захватил верхнюю губу, а я в ответ прикусила ему нижнюю. Теперь его глаза точно смеялись. Мы смотрели друг на друга в упор, позабыв о зеркале.

— Я не согласен ни на один день без тебя, заруби это на маленьком носике. И передай своим страхам и сомнениям. Я каждый из них придушу, или могу сразу все вместе.

Я была рада, что Родерик не разнес ничего, пока мы разговаривали. Несколько раз он был на грани того, чтобы сорваться, но чего он добивался сейчас? Поддержать меня, показав, что даже после признания не испытывал отвращения?

Я ощущала то характерное напряжение, которое сопутствовало мужскому желанию, и не представляла, что с этим делать. С Говардом в таких случаях вела себя тихо, закрывала глаза, чтобы не видеть его лица. Но Родерик… Вряд ли он ждал от меня того же.

— И чего ты испугалась, Вспышечка? Это же я. Ты можешь приказать любую блажь, а я побегу исполнять.

Опять встретилась с его внимательным взглядом. Все-таки он подавлял влечение. В ответ на тягучее тепло в глубине его глаз мое сердце предательски екало. Я ему небезразлична.

— Ты так и не объяснил мне, насколько серьезен проигрыш пари. Я готова, я же сказала…

— Никаких жертв и курящихся алтарей. С тебя хватит, леди Бланш. Я согласен ровно наоборот. Если ты со всей горячностью сожжешь меня в огне страсти… Иначе я и близко не сунусь.

— Родерик, пожалуйста, это не шутки. Головы летят. Люди гибнут. Я не позволю тебе схватиться со Стефаном, находясь в невыгодном положении.

Я удостоилась поцелуя в нос. Так князь реагировал, когда, по его мнению, меня стоило отшлепать.

— Я как раз в выгодном. У меня есть вы с Ангелиной. Ради вас я перенесу Фересию в другой мир, если потребуется. А уж избавлю этот от швали — с превеликим удовольствием. Он не сможет принять меня после того, что произошло. Это невозможно. Родерик еще не отошел от нашего разговора и поэтому не осознал... Однако доказывать ему бесполезно. Придется ждать и наблюдать за тем, как обожание, которым я наслаждалась последние дни, сменяется отчуждением.