Книга Пленница ледяного герцога, страница 64 – Наталья Варварова

Наша ссора давно перешла границы легкой перепалки и теперь лавиной катилась дальше, подминая собой робкие ростки взаимного доверия.

— Там пусто, как в давно пересохшем колодце. На твоем фоне я не понимаю, почему наших женщин обвиняют в холодности.

— То есть, поэтому ты решил, что у меня были и другие? Я чересчур застывшая, на твой взгляд?

— Что за глупости, — прорычал он, опрокидывая меня на спину.

Больше всего я не выносила, когда он проявлял агрессию и подавлял силой.

— Мне не нравится, когда ты защищаешь неизвестное мне существо, которое попало сюда в обход моей защитной сети. По твоему индивидуальному следу. То есть оно, с одной стороны, тебе близко, а, с другой, из-за него тебя чуть не убили.

— А рассказать, что не нравится мне? Что с Самуэлем, да даже с твоей кошкой, я могу найти общий язык, а с тобой я бьюсь об стену головой!

Герцог криво улыбнулся. Улыбка получилась хищной, и с ней он еще больше напоминал Аза.

— Так тебе нужен мой язык? Так бы сразу и сказала. Эта человеческая техника ни чуть не сложная.

Он смял мои следующие возражения поцелуем. В нем не было нежности. Только утверждение своей власти, превосходства. Его рука сжимала подбородок и шею, не давая мне отвернуть лицо в сторону. Он, словно пил меня, не заботясь о том, принимаю я его или нет.

Я почти не сомневалась, что в этот же момент он черпал у меня все воспоминания, которые касались появления Анри в моей комнате. Все остальное, что относилось к периоду знакомства с демоном и подготовки моей вылазки, он собрал почти в самом начале. Я чуть не застонала от бессилия, но не собиралась давать герцогу повод думать, что я сдалась.

Неожиданно его язык перестал терзать и стал нежнее и медленнее. Он больше не вламывался — а касался, дразнил, поглаживал. Мои глаза сами собой закрылись, голова откинулась назад. Я перестала его отталкивать. Потянулась к нему, проклиная то ли свадебный ритуал, то ли другие неведомые силы. Не может быть, чтобы я желала его по своей воле.

— Ты узнал все, что намеревался? — у меня не сразу хватило дыхания это сказать. Только когда Азазель оставил в покое мой рот и переключился на шею.

Его рука по-прежнему соединялась с моей, и я тонула в вихре его эмоций, где возмущение и ревность перемешивались с желанием немедленно сделать меня своей и в то же время ни к чему не принуждать. После этих слов он перестал сжимать мою ладонь, разжал объятия и поднялся.

— Твоя ненависть отравляет все вокруг. Мне сложно любить ту, которая желает гибели моему народу.

Это прозвучало, как приговор. Я возмутилась, потому что это неправда. Правда, но не совсем.

— Я всего лишь попыталась защитить свой. Я вас боюсь и, за исключением Самуэля, никого из вас не понимаю. Все, абсолютно все, кто приходит сюда, делают все, чтобы меня уничтожить.

Мы с яростью смотрели друг на друга. Обида застила мне глаза. После того, что я пережила, он не проявил на капли сочувствия. В глубине душе рассчитывала, что просто обнимет и успокоит — ведь он умел это — а он набросился на меня с обвинениями.

— Я больше не буду пытаться тебе понравиться. Я этого не умею. Не буду притворяться тем, кем я не являюсь. Попытка создать с тобой семью была ошибкой.

Я чувствовала себя так, будто он меня ударил. Пусть так. Ни за что не покажу, как глубоко он меня задел.