Книга Преданная истинная, страница 99 – Лана Воронецкая

Я обнимаю Амира сзади, упираюсь в мужскую спину лбом. Еле сдерживаю слёзы. Он пришёл за мной. Теперь в опасности мы оба.

Голос Амира раскатывается громом по ангару, когда он обращается к Аврелию.

— Значит, тебе понадобился дракон Тревиса, говоришь?

Амир всё слышал? Или догадался?

Советник не считает нужным объясняться. Он кричит:

— Охрана, сюда. Взять его!

Я прижимаюсь к моему истинному сильнее. Зажмуриваюсь и молюсь магинечке Елене и самому Драго. Прошу лишь об одном – чтобы Амир остался жив. Мне всё равно, что произойдёт со мной.

В ответ на приказ Советника снаружи раздаётся громкий лай гончих, который внезапно перерастает в жалобный скулёж.

Затем слышатся медленные шаги – стук каблуков отражается от каменной плитки и разносится эхом по пустому загону, улетает под высокий потолок.

Тихонечко выглядываю из-за плеча Амира. Оторопело застываю.

К нам идёт… Оливия. Пару тварей мрака болтаются в её безвольно повисших по бокам руках. Она волочит их по полу.

Подходит ближе и швыряет трупы гончих к ногам Аврелия.

— Что ты творишь? У меня за спиной? — голос сочится горечью невысказанных обид.

Советник гаркает:

— Дорогая, ты не вовремя. Уйди! Поговорим позже.

— Нет. Мы поговорим сейчас.

Аврелий кривит лицо с досады. Отмахивается от драконицы, как от назойливой мухи.

— Оливия, у нас был уговор. Я позволил тебе переспать с посторонним. Лишь бы ты была счастлива и довольна. Сейчас не путай мои планы. Вон!

Оливия бессильно разжимает кулаки, выпуская мёртвые тени. Поднимает руку и наставляет дрожащий палец на Советника.

— Ты. Виноват в смерти Тревиса! Это ты!

На драконице нет лица. Застывший ужас блестит в её глазах.

Аврелий меняет тон. Ласково убеждает:

— Что ты, дорогая? Откуда такие странные мысли? При чём здесь я? Мы с тобой ни раз обсуждали. Тревис просто покончил с собой, чтобы не вставать у нас на пути. На пути истинной пары.

Оливия переводит взгляд на Амира.

— А теперь ты собираешься убить ещё одного?

Аврелий теряет терпение, постепенно повышает тон:

— Я никого не убивал. Всё произошло на твоих глазах. Тревис упал со скалы. И разбился. На смерть.

— Я всё слышала, дорогой. Слышала, что ты усыпил драконицу Ландии. Так же, как и дракона Тревиса? Отвечай, это сделал ты?

— Оливия, ты сейчас не в себе. Успокойся. Не стоит делать поспешных ложных умозаключений. Всё, что я в жизни делал – это ради тебя! Я обещал, что дракон Тревиса будет с тобой, и я исполню обещание. Просто не мешай. Я привяжу к себе сущность зверя, и ты, наконец, станешь воспринимать меня, как равного. И дракон твоего мужа останется с тобой.

Оливия судорожно мотает головой, закусывает до крови губы, сдерживая рыдания, рвущиеся из груди.

Аврелий раздражается:

— Что опять не так?

Оливия медленно, с ледяной сосредоточенностью, поднимает голову, впиваясь взглядом, давая Аврелию ощутить всю тяжесть его вины. В её глазах – пронзительная боль. Глубокая, неотступная, будто след от ножа, который никогда не заживал. А ещё страдание и накопленный гнев.

Её дыхание замедленно, тяжело вырывается со струйками пара, как у хищника перед броском. Ярость драконицы настолько велика, что кажется просачивается через кожу. Каждая мышца напряжена, готовая порваться в любой момент.

Она издаёт душераздирающий крик, полный боли и бросается на Советника, частично оборачиваясь. Думаю, она собирается отхватить Аврелию голову. Только не успевает.