Книга Станешь моей истинной!, страница 49 – Лана Воронецкая

До меня дошло, что это всё взаправду. Передо мной, вернее надо мной стоял настоящий Асгар. Живой и невредимы. И очень злой.

Мои губы пролепетали:

— Я думала, что убила тебя, — поморгала, проверяя, не исчезнет ли. — Моя драконица. Убила.

— Ты что творишь?

Он выхватил сверток из рук, отшвырнул в сторону.

А я вдруг четко вспомнила всё, что происходило вчера до того, как драконица выпустила когти. То, как Асгар активировал право посредника и заставил встать перед ним на колени. И заставил бы выполнить условия клятвы. И мне стало себя жалко. И драконицу, которую я по ходу отравила. А она ведь по сути меня защищала.

— Что? — вскинулась я. — Пришел закончить начатое? Ну, давай. Больше меня некому защитить. Мерзкий урод!

Он заметно подрастерял запал от моего наезда, выплюнул сквозь зубы:

— Ты же сама дала согласие, клятвенное обещание, грязнокровка-потаскушка. И даже чары Брайли ни при чём. Его мать рассказала, что на тебя не действует. Верно из-за твоей бешеной драконицы.

— Брайли обманул меня. Заставил сказать «да».

В глазах зарябило, перед ними поплыли темные пятна. Асгар схватил за волосы и потащил в портал.

— Вот, дура. Сколько ты наглоталась алкалайна? Меня Шарди уроет, если с тобой что-то случится, грязнокровка противная.

Он так и продолжал волочить меня, больно вцепившись в волосы, пока не ткнул носом в умывальник. Обхватил сзади одной рукой за талию и навалился, вынуждая наклониться над раковиной. Пальцы другой руки засунул мне в рот, вызвав рвотный позыв.

— Овца, — прогремело над ухом, он вытащил пальцы, а я закашлялась, но не осталась в долгу:

— Урод, — сплюнула в раковину.

Сует мне свои грязные ручища. А он снова сунул пальцы обратно.

— Да блюй уже эту гадость. Ну, же, давай.

В этот раз сдержать рвотный позыв не получилось, из меня хлестануло фонтаном, выворачивая наизнанку и выбивая слезы.

Асгар включил воду и смягчился.

— Пей, давай. Надо еще. Давай-ка избавимся от этой дряни в твоем желудке.

Он набирал воду в ладонь и заставлял глотать, потом снова заставлял выворачивать содержимое наружу, промывая мне желудок. Он как-то не брезговал ни моими слезами, вперемежку с соплями, ни тем, что выливалось из меня вместе с водой и алкалайном.

Я слышала это название. Запрещенное вещество, которым можно отравить дракона. С самого детства я принимала не лекарство. Я медленно и верно травила свою драконицу.

Слезы покатились сильнее. И сопли. А за ними и громкие рыдания.

— Да ладно тебе, — растерялся вредный дракон сверху.

Он продолжал промывать мне желудок, но его движения стали мягче, как-то аккуратнее. В итоге он умыл меня сам своей ручищей, закрыл воду, оттащил от раковины и сам принялся вытирать полотенцем.

Я зарыдала. Взахлеб. И …он неуклюже приобнял, прижал и даже погладил по волосам. Я уткнулась в ненавистное плечо. Хотелось на ручки к ректору.

— Ты чего? — только и смог спросить Асгар.

— Я вообще думала, что ты умер…

— Так… жив я. Поделом досталось. И Шарди, ну, брат мой, так и сказал мне… — Асгар вздохнул, — …когда заставлял убрать все права с клятвенных соглашений.

Я аж отлипла от его могучего плеча, посмотрела в бесстыжее лицо. А он в полном непонимании договорил:

— Так вы ж сами в койку к нам прыгаете, соглашения оставляете. А тут вон че… Я вообще думал, ты ломаешься… ну, играешь так. Завела твоя игра, жесть как…