Книга Ведьма для Архимага драконов, страница 42 – Лана Воронецкая

Непроизвольно улыбнулся.

Рамина приняла на свой счет. В голубые глаза вернулась уверенность и мягкий лучистый свет отогнал образ непоседливой ведьмочки, завораживая, забирая душевную боль.

Почему я злился на Рамину? Разве можно обижаться на это неземное создание? Вот она — идеальная для меня женщина.

Рык дракона пробивался из глубины сознания. Чем он опять недоволен?

— Я буду только с тобой, — нашла волшебные слова Рамина, потянула штаны вниз.

Из кармана выпали розовые панталончики.

Дракон взбесился, втягивая остатки сохранившегося запаха природной ведьмы. После всех водных процедур, что-то да сохранилось.

Ее запах заставил закрыть глаза. Зрительный контакт с Раминой прервался. Что происходит? Неужели чары Рамины действуют не только на людей? Возможно, просто усиливают собственные чувства. Но с закрытыми глазами я чувствовал лишь внутреннюю пустоту.

Отдышался. Наклонился и отодвинул Рамину за плечи. Демонстративно сплюнул в сторону. Как тогда, когда наблюдал за ней в объятиях Малори. Посмотрел прямо в голубые глаза — всё, на меня больше не действует.

— Ничего не будет, — сказал, чеканя каждое слово, натянул штаны на место. — Сама видишь. Я тебя больше не хочу.

Рамина дернулось, из женской груди вырвался злобный рык. Униженная, отвергнутая, стоящая на коленях, она мотнула головой, уставилась на розовое исподнее белье. Резко втянула воздух, впитывая запах рыжей бестии. Оскалилась — настоящая драконица.

Дернула головой обратно, ее глаза резанули хищным блеском вместо привычных мягких лучей.

— Даже не думай, — я смотрел прямо на Рамину.

— Кто она? Что она для тебя? — слова вырывались с легким рычанием. — Простая человечка с хрупкой жизнью. Ненавижу людей. Они мусор на теле нашего мира. Всего лишь сырьевой придаток, обслуживающий нашу жизнь. Их расплодилось слишком много.

— Ты тоже разделяешь эти пафосные бредни? — смотрел и не мог поверить.

Почему раньше не замечал ее ненависти к людям? Так был очарован женскими прелестями?

— Ты слишком проникся к людям. Твой шрам на лице не поможет скрыть, что ты — дракон. Однажды, они узнают, кто ты на самом деле. И тогда ты поймешь на что они способны.

Рамина поднялась с коленей. Раздражение клокотало у драконицы внутри, прорывалось наружу легкой белесой чешуей, расползающейся по шее.

Передо мной стояла незнакомка. Я столько лет провел рядом, но получается, совсем не знал свою бывшую невесту. Как так вышло? Прошедшие годы вязли в тумане забвения, в сознании оставили четкий след лишь голубые глаза.

Не мог поверить:

— Ты использовала на мне родовые чары?

Рамина ухмыльнулась:

— Эти чары на драконов не действуют, — она перекинула белокурую гриву через плечо на грудь, принялась наглаживать, пряча раздражение. Заморгала, строя глазки, но у нее не получалось — бешенство съедало изнутри. — Если только самую малость. Когда у дракона и так уже есть чувства.

Я молчал. Где была та грань — между моими собственными чувствами и навязанными родовыми чарами?

Она закатила глаза:

— Можно подумать, тебе не нравилось. За все надо платить, милый. Только не говори, что эти годы удовольствия того не стоили.

Пелена чар спала. Я смотрел на Рамину и не понимал, как мог попасться на женский обман. А ведь изначально у меня, действительно, возникли чувства к драконице.