Книга Единственная для Повелителя Дракона, страница 76 – Лана Воронецкая

-Мамочка, а я папу тебе привела.

Я так и знала. Вот, зачем Карим привязал к себе малышку? Я сама виновата. Оставила этих двоих, а они и спелись. Теперь душу Элистер травить будут. Тётю было очень жалко.

Но почему она так странно реагирует на Карима? А он тоже хорош, застыл истуканом, даже не моргнет.

Потом он сделал шаг и Элистер взорвалась в крике:

-Ненавижу тебя! Не подходи к моей дочери.

Айрин отшатнулась, схватила Коша и убежала, спряталась мне за спину. Зашептала:

-Почему мама орёт на папу? Так громко.

-Да, с чего ты взяла, что он твой папа?

Фантазерка маленькая. Я могла понять малышку –ей очень хотелось, чтобы у нее появился папа. Что же, теперь, всех мужчин, встречающихся на пути записывать в эту категорию?

Сестренка удивилась:

-Как с чего? Он сам сказал.

Что? Карим подпитывает детские мечты нереальными байками? Зачем он так с Айрин?

Больше Элистер не сказала ни слова. Захлопнула огромные глазища и дышала рваными вдохами, пытаясь успокоиться. Сжатые кулаки прижала по бокам тела. Кожа на лице сделалась совсем прозрачной, кости просвечивали, пугая некрасивым оскалом.

Карим рухнул перед Элистер на колени и обхватил ее ноги, уткнулся головой.

Это и есть любовник Элистер? Королевский алхимик? Он и, правда, отец Айрин?

Он забормотал:

-Элистер, милая. Вы были все это время рядом. Когда дракон превратил меня в юродивого Карлушку и отправил в заповедный лес. Я чувствовал, что вы неспроста так добры к горбатому уродцу. Себя совсем не помнил.

-А как бросил меня помнил? –раненым зверем застонала тётя. -Как перешагнул через меня, когда валялась в твоих ногах и просила не уходить? Это ты тоже вспомнил?

Прозрачное лицо Элистер скорчилось в агонии и стало еще уродливее. Невыносимо наблюдать, когда близкому человеку так больно.

Боковым зрением я видела, как Повелитель присел на корточки перед сестренкой и поддержал ее игру с щенком, отвлекая посторонними разговорами от скандала родителей. Умильное зрелище. Не подозревала, что он может найти язык с маленькой девочкой. Большой мужчина поманил малышку Айрин отойти подальше. А я не могла уйти, не узнав, чем закончится разговор тёти и ее любовника.

-Сейчас вспомнил, -раскаялся Карим.

Так и продолжил стоять на коленях, лишь сильнее сжал тётины ноги, задрал голову:

-Элистер, родная.

-Какая я тебе родная?

-Выслушай. Прошу.

Тётя молчала. Глаз не открыла, плотнее сжала губы. Крылья носа подрагивали.

Карим не стал юлить:

-Я бы мог все свалить на темного искусителя-дракона, который обещал мне славу. Подцепил за тщеславные струнки души и стал дергать и управлять мной, как марионеткой. Сулил признание и богатство, золотые горы, а главное, научные открытия, которыми я грезил много лет. Вплоть до раскрытия состава философского камня. И мое имя осталось бы в веках.

Можно подумать, Элистер стало бы легче, узнай она раньше, что любовник променял ее на философский камень. Я не удержалась и брезгливо фыркнула в сторонке.

-Я бы мог все свалить на тьму, поглотившую разум, -Карим продолжил исповедь. –Но виноват я сам. Не справился с искушением. Дал гордыне взять верх, решил, что в жизни нет места любви, а есть лишь наука и ожидающая слава. Посмертие имени в веках. Я растоптал твои чувства, но в первую очередь я растоптал собственную душу. Ведь, ты успела стать ее частью. Но слишком поздно я осознал это.