Книга Волшебные сады баронессы Гринвуд, страница 8 – Виктория Рейнер, София Монкут

Нилада. Какое странное имя. Причем и все окружающие считали его странным, в этой стране такого имени не было. Может, она или ее родители были из другого государства? Этого я не знала, вернее, не помнила. Потому что воспоминания девушки включали в себя всего пару последних лет. Как и сказала Митрина, она потеряла память после сильных побоев.

В общем, лучше бы я не вспоминала. Хотя нет, все же нужно знать, к чему быть готовой в аду, в котором я оказалась. А то, что жизнь Нилады в этом доме была именно адом, сомневаться не приходилось. Сколько она себя помнила, девушка была здесь служанкой, и почему-то хозяин и его мамаша на пару ее ненавидели. Они загружали Ниладу самой грязной работой, постоянно измывались, избивали, наказывали плетьми, голодом, холодным подвалом и не только. Слуги также считали себя выше нее и относились соответственно. При этом молодой лорд Патрик Приссон раз в месяц наведывался к ней в комнату и насильничал, не обращая внимания на ее мольбы и слезы, но сопротивляться ему у нее не хватало смелости. Не менее ужасным было то, что ее не раз доводили практически до физической смерти, но потом приказывали лекарке тратить драгоценный корень животворника, чтобы девушка ни в коем случае не умерла, за это Митрина буквально отвечала головой.

В общем, не знаю я, какие тараканы в голове у этих аристократических маньяков-садистов, но мне теперь надо придумать, что делать, когда тянуть время уже будет невозможно и хозяева поймут, что я опять выздоровела. Первое, что приходит в голову - надо бежать. Только для этого сначала необходимо уверенно встать на ноги, и чтобы об этом ни одна живая душа не узнала. Благодаря тому, что последние два года Нилада работала служанкой, она знала весь дом от подвалов до чердака, как и прилегающую территорию, только из поместья ей было запрещено выходить буквально под страхом смерти, и она так боялась, что даже не пыталась этого сделать. Ее жизнь превратилась в непрекращающийся кошмар, конца и края которому не было видно. А теперь я на ее месте, и мне совсем не хочется стать грушей для битья и быть попользованной высокородной мразью.

Вот только я не знаю, какие в этом мире порядки, принадлежу ли я хозяевам как вещь, или я нанятый персонал и могла бы покинуть этот дом, если бы меня не удерживали в нем силой. Да, именно меня. Потому что теперь я хозяйка этого тела и мне решать, как жить.

К сожалению, судя по моим воспоминаниям и словам лекарки, союзников в этом доме у меня нет, наоборот, каждый с удовольствием поставит подножку, отреагирует на любой мой подозрительный чих и сдаст господам, а это осложняет дело.

Ну ничего, мы еще повоюем, русские не сдаются!

- Она точно не очнется? - услышала я сквозь сон противный женский голос, каким-то чудом не двинувшись и не выдав того, что я уже пришла в себя.

- Видишь же, она до сих пор еле живая, даже корня животворника уже недостаточно, - ругнулся рядом мужчина. - Может, другого лекаря позвать?

- Да ничего с ней не станется, выкарабкается, а другому лекарю как мы будем объяснять, почему для служанки дорогого специалиста вызвали?

- Хм, твоя правда. Но на всякий случай надо дать ей зелье, чтобы не пришла в себя не вовремя.

Я почувствовала, как мою голову приподнимают и губ касается холодное стекло пузырька.