Книга Плюс-один, страница 127 – Дженна Левин

Я уткнулась носом в его грудь.

— Но забегать вперёд и волноваться — это как раз моё.

Он тихо рассмеялся.

— Над этим стоит поработать. — Он на секунду замолчал, потом отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ты когда-нибудь задумывалась о буллет-журналинге?

Глава 28

Отрывок из Архива летописей вампирской истории, семнадцатое издание «Указатель печально известных ведьм и вампиров», стр. 1123–1124

Уотсон, Гризельда (рожд.: ок. 1625): О жизни Гризельды Уотсон до конца XVIII века известно немного. По слухам, близкие друзья называли её Зельдой. По всеобщему мнению, она была одной из самых могущественных ведьм, известных вампирскому сообществу. Впервые приобрела известность в тот период благодаря своей непревзойдённой склонности к драматическим эффектам и страсти к нелепым розыгрышам. Её дурная слава резко возросла в последней четверти XIX века, когда она взяла прозвище «Гризельда Ужасная». Ей приписывают серию поджогов на территории современного Тихоокеанского северо-запада США, а также в Чикаго в начале XX века. Известна её фраза: «Я люблю смотреть, как всё горит».

Уотсон не раз связывали романтическими отношениями с Реджинальдом Кливзом (см.: ниже, стр. 2133–2135), якобы из-за схожести их публичных образов. Однако оба всегда отрицали, что они были кем-то большим, чем просто близкими друзьями.

В последние годы XX века Уотсон редко появлялась на публике. Однако в 2010 году её заметили на фермерском рынке в округе Напа. Последующие свидетельства подтвердили, что теперь Уотсон носит имя Зельда Туррет, стала веганкой и руководит популярной студией хот-йоги.

Перед тем как исчезнуть из вампирского общества, Уотсон прославилась фразой: «Я смеюсь на полную, живу на полную и играю на полную». В последние десятилетия XX века у неё даже появились фанаты, многие из которых сделали это высказывание своим девизом. Футболки с этой надписью до сих пор можно найти на Etsy.

АМЕЛИЯ

После того как Фредерик ушёл за припасами для Кэсси, мы с Реджи вместе пролистывали Архивы, надеясь найти что-то полезное о Гризельде. Я сразу поняла, что эти книги куда старше всего, что я когда-либо видела в библиотеке Чикагского университета. Надписи на обложке были выполнены каким-то настолько вычурным каллиграфическим шрифтом, что я едва могла их разобрать.

— Не верится, что у Фредерика просто так лежит нечто настолько древнее, — удивилась я. — На днях он дал мне несколько выдержек, вдруг они окажутся полезными. Но эти записи были такими старыми, что я едва смогла их понять.

Реджи фыркнул:

— Если ты считаешь это старым, тебе стоило бы увидеть одежду, которую он носил до того, как Кэсси добралась до него.

Судя по манере речи Фредерика, поверить в то, что раньше он одевался крайне старомодно, было нетрудно.

Когда мы наконец нашли запись о Гризельде, мы прочли её вместе. Щёки у меня запылали от короткого упоминания о романтической связи Реджи с ней, но он никак не отреагировал, и я решила оставить это без внимания.

— Я и не знал, что Зельда перебралась на Западное побережье, — с лёгким весельем произнёс Реджи. — Молодец.

— Думаешь, она согласится нам помочь?

Реджи покачал головой:

— Если она потратила столько сил, чтобы исчезнуть и завести новую личность, значит, хотела убежать от своей репутации. — Он прикусил губу, задумавшись. — Подозреваю, ей вряд ли понравится, если кто-то из её прошлого объявится с просьбой о помощи.