Книга Плюс-один, страница 98 – Дженна Левин

— Это Амелия, — подтвердила я. — Прости, если звонок совсем неожиданный, но твой друг Реджи был здесь, в Висконсине, со мной — на семейной поездке. А потом он исчез, оставив все вещи. Я очень волнуюсь. — Я чуть было не добавила «и мне больно», но вовремя остановилась, прежде чем начать бестолково тараторить. Я даже не знала, знал ли Фредерик, что Реджи вообще приезжал сюда, пока я не позвонила. Не стоило уж с первых слов опозориться без шансов на восстановление.

— Хм, — сказал Фредерик. — Это действительно странно. Он говорил мне, что собирался оставаться у тебя, пока не расчистят дороги.

Щёки мои вспыхнули от мысли, что Реджи счёл меня достаточно важной, чтобы упомянуть обо мне Фредерику, хотя в животе тем временем всё крепче скручивался узел тревоги из-за явной обеспокоенности в его голосе.

— Ты думаешь, с ним могло случиться что-то плохое? — спросила я.

— Возможно, — ответил он. — Что произошло в последний раз перед его исчезновением?

Мысли у меня вылетели из головы, а язык спотыкался. Как можно ответить на этот вопрос, не сгорев со стыда?

— Ну, — начала я. — Это было… Он был…

— Он говорил тебе, что хочет уехать? — подсказал Фредерик. — Или вы поссорились? Я знаю, он может быть невыносимым.

— Нет, — быстро сказала я. — Мы не ссорились. Мы…

Фредерик замолчал, ожидая, что я продолжу. Когда я этого не сделала, он тихо усмехнулся.

— Ах вот оно что, — сказал он, словно сам сложил пазл из моего молчания. Можно ли умереть от смущения? — В таком случае, да, есть повод серьёзно беспокоиться.

— О, нет. Ты правда так думаешь?

— Да. Я знаю его очень давно, и даже не думал, что его могла бы оторвать от тебя целая толпа озлобленных деревенских жителей с факелами, если вы только что…

Я раскрыла рот, чтобы уточнить, что мы «технически» ещё ничего, но прикусила язык в последний момент. Лучше замять и идти дальше.

— Как ты думаешь, что с ним произошло? — спросила я.

Он помедлил.

— Рассказывал ли тебе Реджинальд что-нибудь о Коллективе?

Мысль, от которой я до сих пор отказывалась, вдруг обрушилась на меня целиком.

— О том отряде вампиров-мстителей, что гонится за ним за то, чего он не совершал?

— Можно и так сказать, — вздохнул Фредерик, будто измученный многолетними усилиями. — Я говорил Реджинальду, что если он продолжит вести себя так, как в конце девятнадцатого века, рано или поздно будут последствия. Но он меня послушал?

Он замолчал так, будто ждал от меня ответа.

— Догадываюсь, что нет?

— Не послушал, — подтвердил Фредерик с тоном разочарованного родителя.

— И ты думаешь, они последовали за ним сюда? И из-за этого он исчез?

— Я не уверен, — сказал Фредерик. — Но считаю вполне возможным, что его тактика — прятаться от преследователей с помощью вашего фиктивного романа и Висконсина — перестала работать.

Слова Фредерика были ударом под дых. Я напомнила себе, что это нелепо — чувствовать себя уязввимой. Какая разница, что у него был скрытый мотив, соглашаясь на это притворное свидание? Ведь вся затея изначально и с моей стороны была прикрытием.

Но всё же это ощущалось иначе. Я его не обманывала. И не подвергала его опасности — а похоже, он мог подвергнуть меня.

Фредерик, должно быть, уловил что-то в моей тишине, потому что его следующие слова прозвучали мягче:

— Он заботится о тебе, — сказал он. — Он бы, наверное, в ту же секунду вогнал бы мне кол в сердце, если бы узнал, что я тебе это говорю. Особенно потому, что, думаю, он даже самому себе в этом ещё не признался. Но я знаю Реджинальда уже более трёхсот лет. Какие бы причины у него ни были в начале этой истории с тобой — теперь очевидно, что всё стало куда серьёзнее.