Книга Что ты несешь с собой. Часть III, страница 142 – Юлия Жукова

— Сражайтесь!

Адульядеж напоследок сплюнул чёрное проклятие в сторону Крабука и поднял меч. А за спиной у отца мне померещилось какое-то движение, но я не успела рассмотреть, что это было.

Они с отцом вышли на свободное место. Адульядеж пригнулся в стойку и принялся кружить вокруг отца, словно надеялся, что тот как-то подставится или отвлечётся. Канану ещё повезло, что земля здесб была отмыта ливнем и придавлена льдом, иначе длинные полы его роскошных одежд наверняка цеплялись бы за траву и грязь. На льду его вышитые сапоги, конечно, скользили, но канану хватало сноровки не падать.

Отец стоял, закинув меч на плечо и всем видом выражая, что этот поединок яйца выеденного не стоит. Я его понимала: на фоне его огромной фигуры канан смотрелся щуплым замухрыжкой, которого отец мог бы снести одним ударом.

Наконец Адульядеж набрался храбрости и ринулся вперёд. Пока он бежал, отец успел закатить глаза, покачать головой и неторопливо отступить в сторону, так что канан пролетел мимо и тут же растянулся на льду. Стало совершенно очевидно, что у Адульядежа вовсе нет никакой боевой подготовки. Не то что в детстве тренировался, а потом бросил, но даже и основ ему никто не привил.

После этого отец и вовсе расслабился. Но правда же, как можно всерьёз сражаться с противником, который даже меч держит неправильно? Махарьяты утомились от этого зрелища на второй попытке Адульядежа, которую отец лёгким движением отбил, и теперь многие даже не смотрели на поединок, настолько постыдно он выглядел.

Я уже стала гадать, скоро ли отцу надоест это лицедейство, когда вдруг что-то случилось. Я даже не сразу поняла, что именно: канан метнулся чересчур быстро, ударил со спины в незащищённый бок противника, да так сильно, что меч просвистел по воздуху! Кто-то ахнул, но отец принял удар на лезвие.

— Ишь ты, — усмехнулся он. — А ты не так беспомощен, как изображаешь.

Адульядеж зло ощерился и отступил. Он явно рассчитывал на этот неожиданный удар, небось нарочно усыплял бдительность противника, чтобы его нанести. Но моего отца даже неожиданным ударом не взять, а теперь он будет настороже.

Понадеявшись, что отец не успеет опомниться, Адульядеж тут же напал снова, сыпля одним за другим ложными выпадами, ловко увернулся от меча и почти дотянулся до отца, но это не удавалось и более сноровистым бойцам.

— Вижу, ты кончил кривляться, — заметил отец. — Что ж, я тогда тоже займусь тобой серьёзно.

И в два замаха выбил меч из рук Адульядежа. Тем же движением повалил его навзничь и поставил ногу ему на грудь, держа лезвие около шеи.

— Вот и всё, — вздохнул отец и повёл плечами, словно разминаясь после тренировки. — Ты труп.

Лежащий навзничь канан вдруг хищно улыбнулся и приподнял голову, рискуя порезаться об остро наточенный меч. Волоски его жиденькой бородёнки задели за лезвие и осыпались на одежду. А в следующее мгновение отец вскрикнул и дёрнулся назад, разметав руки. Что-то вспыхнуло, завоняло лиановым цветом, меч выпал из его руки, а следом он сам повалился на землю.

Я не заметила, как оказалась подле него — и не одна. В несколько рук мы перевернули отца на спину, и все отпрянули. По его шее и лицу расползались чёрные вены, словно его кровь кто-то перекрасил чернилами, а из узоров сочилась тёмная слизь. Он едва дышал — со свистом и хрипом, словно в его лёгких что-то поселилось. Лиановым цветом смердело отчаянно. Я тут же стала искать сноп. Это должен был быть сноп. Не знаю, как Адульядеж это сделал, но…