Книга Что ты несешь с собой. Часть II, страница 62 – Юлия Жукова

— Надо за ним проследить, — наконец произнесла я. — Вдруг увидим, где он их берёт или кому отдаёт?

Чалерм с готовностью кивнул и запер потайную дверку.

— А мы не хотим уничтожить то, что там? — растерялась я.

— Если уничтожим сейчас, распишемся в том, что шкаф упал не сам, — буркнул учёный. — Давайте как-нибудь в другой раз, благо пранур Крабук ближайшие дни будет не в себе. Пойдёмте, вам ещё круг рисовать, а то лианы уже шлют нам книги, и они теряются где-то в нигде.

Я рассеянно кивнула, а потом взяла чайник, вышла на улицу и вылила отравленный чай в траву. Не дай амард Крабук с утра его хлебнёт и заснёт, тут-то и пойдут слуг расспрашивать.

— Спасибо, — сказал мне Чалерм, когда я вернула чайник на место. — Я бы забыл. Ненавижу действовать без плана.

Мы побрели прочь от библиотеки, занятые каждый своими мыслями.

— Где будем принимающий круг рисовать? — спросила я. — У меня?

— Думаю, лучше у меня, — возразил Чалерм. — Не хотелось бы подставлять Вачиравита, а я в крайнем случае могу просто сбежать из клана.

— А почему вы до сих пор не сбежали? — тут же задала я давно мучащий меня вопрос. — Что вас вообще держит в этом болоте?

Чалерм поджал губы и зыркнул на меня, словно я ему отдавила любимую, взлелеянную мозоль.

— Вы думаете, я трус?

Это прозвучало без вызова. Скорее, просто как вопрос. Как будто он сам не знал. И, наверное, в том-то и было дело.

Я задумалась, и это само по себе послужило учёному ответом. Чалерм отвернулся, совершенно помрачнев, даже его узоры засветились сиреневым, как у Вачиравита.

— Вы думаете, мне следовало убить Крабука? — ещё тише спросил он.

— Нет, — тут же ответила я, и он снова поднял на меня взгляд. — Мы на самом деле не знаем, замешан ли он.

Чалерм пнул камушек с дорожки.

— Допустим. Но если бы на его месте был Рангсан? Или Сомбун? Один из тех, кто убивает мирных людей ради того, чтобы нажиться на охотах. Про кого мы это точно знаем. Вы думаете, их надо было бы прикончить?

Я не знала, что ему ответить. С одной стороны, по справедливости — да. С другой, кто мы такие, чтобы вершить справедливость? Я привыкла защищать людей, а не убивать.

Не знаю, как Чалерм понял моё молчание, но, когда мы вошли в его дом, решил продолжить свою мысль.

— Там, где я вырос, подобные решения принимали взрослые уважаемые люди, сообща и на основе традиции. Я даже не могу представить, как бы поступил каждый из них на моём месте здесь. Я думал, что могу что-то исправить, но… Здесь нет закона и суда, а есть только коварство и грубая сила. Выходит, что мне не хватает смелости их применить?

Он отвернулся, чтобы зажечь светильник.

— Не смелости, — вздохнула я ему в спину. — Мне не хватает того же, чего и вам, но уж меня-то в недостатке смелости никогда в жизни никто не упрекал. Нам с вами не хватает жестокости.

Чалерм обернулся и поизучал меня пару мгновений блестящими в полутьме глазами, а потом вдруг подошёл и крепко обнял — от облегчения? Из благодарности? Я не придумала, что мне с этим делать, а он уже отпустил меня и отошёл на несколько шагов.

— Лучше… круг разместить в личных покоях, — пробормотал он. — Где никто не бывает. Я, э-э, пойду приберусь там быстренько, а то постель не застелена…

И с этими словами смотался вверх по лестнице.

Я со вздохом села в плетёное кресло и потёрла лицо сквозь платок. Вот что мне со всем этим делать?