Книга Стихийница, страница 175 – Екатерина Боброва

Юля лишь вздыхала, не желая давить на сына. Это со старшими у нее были амбиции, желание подарить мужу сильного наследника, а с младшим ей хотелось спокойствия и любви. Он действительно был спокойным и очень привязанным к ней ребенком. Его не волновало соперничество со старшими и устраивала вторая роль в семье. Он тянулся к созерцанию, любил читать и рисовать. Мог долго и вдумчиво рассматривать цветок на склоне холма. А его вопросы частенько ставили старших в тупик.

— Исследователь растет, — фыркал Альгар, — будет у нас еще один Первый в семье.

Набеспокоившись за старших, последнее, о чем переживала Юля в отношении младшего сына, был его дар огня. И наверное, зря.

— Вы понимаете, госпожа ассара, — ректор поерзал на стуле, взял в руки чашку с чаем, поставил обратно, вздохнул, — я бы не пришел к вам с этим разговором, но мы с вами не чужие люди. Да, у нас были среди курсантов случаи позднего пробуждения дара. И их довольно много, — ободрился он, но тут же сник.

— Однако даже в этом случае есть признаки… Искры. Источник. Тяга к огню, в конце концов! — повысил он голос и поспешно извинился.

— Ничего-ничего, я понимаю, — мертвым голосом отозвался Юля.

Старшие дети действительно забирали много внимания. С ними постоянно что-то случалось. То прилетят отпрыски Драго и заберут без разрешения кататься. Харт, ругаясь, поднимает звено чарксов, чтобы хоть отследить, где они. И убедиться, что их не занесло на территорию другого государства, как уже случалось. И тогда попробуй объяснить послам, что детям сложно ориентировать на воде, ибо граница на ней не отмечена.

Или тапуны решат, что Оля благословенное дитя и должно участвовать в ритуале жертвоприношения огню.

А пару раз в месяц дочь забирали стихии на какой-то там сбор. Подробностей не удалось разведать даже Харту, хоть он и пытался. Оля же отмалчивалась, проявляя удивительную для ребенка способность хранить секреты.

Еще и фаттарцы не забывали, добавляя своими визитами головной боли Третьему.

За всеми этими хлопотами она немного упустила из виду младшего, а тот, оказывается, старательно скрывал ото всех свои проблемы.

— Мы пробовали водить его к источнику, — нервно принялся перечислять ректор, — пытались стимулировать. Даже не стали пресекать, гм, насмешки от одноклассников. Знаете, злость — хороший стимулятор, но… — и он беспомощно посмотрел на Юлю, — они его не трогают. Насмешки, подколки. Он на них даже не отвечает. Ни разу в драку не ввязался. Словно ему не важен огонь. Первый раз с таким сталкиваюсь, — беспомощно признался он.

Юля нахмурилась. Насмешки? Слава никогда не жаловался на них. Он вообще был мало разговорчив… Сама она не замечала проблем у сына в общении с однокурсниками. Он относился одинаково ровно и миролюбиво ко всем. Ни единого вопроса с дисциплиной. А ведь это должно было ее насторожить. Со старшими драки случались чуть ли не каждую неделю.

И Юля прикусила губу, чувствуя прилив глубокого раскаяния.

— Я поняла вас, — голос невольно сделался холодным и отстраненным, хотя вины ректора в случившемся не было. — Мы заберем Горислава домой.

Оставлять его в академии на второй курс не имело смысла, а отправлять снова на первый… Нет, такого унижения она не допустит для него.

Ректор рассыпался в извинениях и заверениях, что они готовы оказать любую поддержку. Юля механически кивала. В голове царил хаос. И больше всего она опасалась реакции мужа.