Книга Совенок. Путь к трону. Пятая часть, страница 49 – Екатерина Боброва

С ней согласились. Фыркнули, выплюнув сноп искр. Личное счастье стихия не брала в расчет.

— А вам не кажется, что для наследника важны не только сила матери с отцом, но и любовь родителей?

Огненный двойник закатил глаза. Посмотрел на Юлю пустыми, без зрачков глазами и презрительно заявил:

— Любовь… Мешает только.

Про гармоничное воспитание в любящей семье тут явно не слышали. И в расчет бралось лишь совпадение магической энергии мужчины с женщиной.

Моргнул, возвращая зрачки на место.

— То есть мои дети вам мешают? — вкрадчиво поинтересовалась Юля. — И вы не станете возражать, если мы переселимся на Землю? Королем станет Совенок, значит, мои дети вне наследования.

То, вот что превратилась стихия, Юля не опознала. Просто в один миг человеческая фигура взорвалась снопом искр, став пирамидой, состоящей из огненных шаров, между которых вились ручьи–рукава лавы, и воздух в пещере стал обжигающе гневным.

— Спорить решила? — вопросил верхний шар, оборачиваясь головой сероволосого мужчины в короне.

— Со мной? — и второй ярус начал превращаться в коронованные головы.

Юля ощутила, как мозги окончательно дуреют от происходящего. Накатило желание выпить. Ну или кольнуться чем-нибудь. Прикурить там. Короче, уровнять внутренний дурдом с внешним.

— Угрожать? — продолжали допытываться по очереди головы в коронах. И интонация у всех такая… Бухнуться в ответ на колени с воплем: «Пощади, царь–батюшка!». Потому как за словами отчетливо проблескивал топор палача.

Юля села по-турецки. Подперла щеку ладонью и поинтересовалась:

— А вы пьете?

В пещере воцарилась ошеломленная тишина. У нижней головы даже корона начала сползать, и она дернулась, возвращая ее на место. Посмотрела на Юлю. Та на головы. Мол, сообразим на… всех?

— Пил раньше, — с сомнением — а когда это было-то? — протянула верхняя голова.

— Огневухи бы сейчас, — с тоской подтвердила голова из второго яруса.

— А я вот бокальчик вина перед сном любил. Иллойского, — вставила третья голова.

И все дружно загалдели, делясь любимыми напитками. Потом перешли на кто, когда, с кем и в каких количествах. Любимая мужская тема для разговоров, даже у королей.

— … . Я ведь только Первую любил. Н–да… Еще Третью сильно уважал. Умная была… Прям огонь. И грудь… Тоже впечатляющая.

— … . Я вот тоже думал, что уже все. Никто сердце не тронет, но Восьмая… Прыткая такая, ласковая, милая девочка… Так и осталась жить со мной.

— Бедные, — всхлипнула Юля, и на нее зашипели — не мешай.

Перед головами королей появились багряно–черные сгустки, трансформировались в алые стаканы, наполненные чем-то черным.

— За жен! — провозгласила голова.

— Пили уже, — возразили сбоку.

— Так шесть раз только, — поправили с другого, — а надо восемь.

Бокалы взмыли в воздух, нырнули в открытые рты и были дружно проглочены.

Густой выдох пронесся по пещере, и Юля ощутила себя окончательно проспиртованной. Ей и пить не надо — только дышать, чтоб напиться.

Она поправила голову Совенка, лежащую на коленях. Сын дышал ровно и просто спал. Правда, спать будет еще долго, ибо «… нечего было влезать, куда не следует, а после огненного портала, пусть радуется, что жив остался».

Юля вздохнула, потерла виски — в голове сильно шумело, мысли путались, а короли перед глазами множились и, казалось, их то ли пятнадцать, то ли двадцать…