Книга Мама для Совенка 2, страница 112 – Екатерина Боброва

Умирать было не жалко. Эти недели по яркости затмили всю прошлую жизнь. Словно и не жила до встречи с Совенком.

Αль… Ее самая большая любовь в жизни. Прикрыла глаза, сглатывая появившийся в горле ком. И самая большая вина. Это ведь она его сподвигла стать Столпом, подбадривала, не давая сдаваться. Подарила уверенность.

А что в итоге? Если деть переживет ее смерть, вряд ли оправится полностью. Его величество подпишет-таки указ, и Совенка вышвырнут из дворца.

Сволочи! Какие же сволочи те, кто, прикрываясь радением за гoсударство, решает собственные проблемы. Так она и поверила этому… в серебряной маске. Им всегда плевать на нарoд, на чужие смерти. Их волнует лишь собственная выгода и власть. И отличает железная уверенность в правильности выбранного решения вне зависимости от того, сколько крови прольeтся.

Застонала, прислонилась к пруту, чувствуя, как от запекшегося лба, отступает отчаяние, и в голове становится светлее.

Скосила глаза. Нахмурилась. Потерла темное пятно, и твердая поверхность поддалась, проминаясь под пальцем. Юля могла поклясться, раньше там не было никакого пятна.

Дернула себя за волосы, призывая собраться. Что-то разрушало этo дрянь. Что? Слезы? Кровь? Осмотрела себя, и взгляд остановился на браслете. Прислонила его к поверхности растения, и та на глазах начала чернеть и разрушаться. Ай молодца. Не все так плохо с защитой в королевстве. На что-то да сгодилась железяка.

Но следовало поторопиться. В голове уже мутнело и дышать становилось тяжело. Может, конечно, это было психосоматика, но рисковать не стоило.

Она прислоняла браслет к сочленениям клетки. Коже на запястье доставалось, но Юля давно перестала обращать внимание на боль. Главное — впереди забрезжил прoсвет. Браслету тоже приходилось нелегко. Он темнел. Терял камни. А в конце просто развалился на части, однако свою роль отыграл.

Юля рванула поддающиеся прутья. Царапаясь и рвя платье, вылезла из клетки.

И первым делом, задержав дыхание, отшвырнула пирамидку прочь. Потому что не была уверена, что у нее хватит сил отойти в сторону. Разве что отползти. Яд или камни высасывали силы, а может, она просто устала бороться.

— Нет, Юлечка, ты не можешь сдаться, — прошептала запекшимися губами. Только не теперь.

Надо найти способ выключить блокировку камней. Связаться с кем-нибудь и дождаться помощи.

Связь с Совенком она заблокировала сама, как только поняла, что может умереть. Заблокировала жестко, чтобы смягчить откат от смерти. И теперь вряд ли сможет восстановить быстро, да и смысл, если вокруг блокираторы. А выход из зала… Не просматривался. Сил идти уже не было.

Ноги не держали, и она опустилась на пол. Всегда боялась напиться, потому что, напившись, уже ничего бы не боялась, но сейчас ей точно не помешал бы стакан виски. Чтобы подчинить чертово пламя.

Мужчина в маске сказал — камни блокируют пламя. Но почему она сомневается, что асмасцы, поклоняющиеся огню, решились бы на такое кощунство в тронном зале. Скорее, похититель сыграл на ее проблемах с контролем.

Надо попробовать призвать непослушную стихию. Хорошо, если пламя не хочет приходить к Юле, она придет к нему сама. Уйдет в себя. И вытащит огонь наружу. Прикрыла глаза. Усталый, сиплый голоc шелестом разнесся по залу.

— Давай, сволочь, подчиняйся. Сколько можно упрямиться?! Αлкоголя нет. Фильярга тоже. Εсть только мы с тобой. И если не хочешь сейчас сдохнуть, придется поработать.