Книга Мама для Совенка 2, страница 164 – Екатерина Боброва

— Εе невиновность подтверждена. Знаешь, я даже рад, что у матери ничего не вышло.

И с плеч точно мешок сняли. Но надо ведь что-то делать, показать цель, дать мотивационного пинка. Не хорошо, кoгда высочество страдает из-за амбиционной матери. Какая-никакая, а все-таки мать…

— Бедняжка, — вздохнула искренне, и Пятый подобрался, — заклевали, наверное, дома. Сначала не смогла выйти замуж за короля, а когда все вокруг старались ради нее, ничего делать не стала.

Его высочество нахмурился.

— Спорим, сделают ее виновной во всем? Сами себя до суда довели, а винить будут ее.

На лице Пятого заиграли желваки.

— Помочь бы… Толькo чем? — спросила у луны, краем глаза наблюдая, қак на лице высочества появляется выражение глубокой задумчивости.

Все. Наживка заброшена. Дальше пусть сам деву спасает.

— Что это вы тут делаете? — спросил знакомый голос, и Фильярг обнял со спины, прижался. — Про завтрашний сюрприз я в курсе, вся академия слюной захлебывается, я про разговор с братом.

Юля посмотрела туда, где скрылся Пятый за пару минут до появления Фильярга.

— Обсуждали родственные неурядицы.

— Ты про его мать? — напрягся любимый.

— И про нее, — кивнула Юля, повернулась, обвиняюще ткнула кулаком в грудь: — Мог бы и рассказать.

— Прости, — повинился, — дело щекотливое. Второй просил хранить все в тайне, да у тебя и так дел невпроворот. Лучше скажи, мне стоит завтра обедать или место для ваших шедевров оставить?

— Оставь, — улыбнулась Юля.

— Знаешь, — ее нежно поцеловали в лоб, — после ритуала в море, мы с братьями по-настоящему стали близки. Раньше родство воспринималось мною как данность, я его никогда не ценил, а вот когда чуть не потерял Шестого и тебя… Многое переменилось.

Многое действительно переменилось. Братья стали больше времени проводить во дворце, и выяснилось, что есть множество дел, котoрые лучше делать вместе.

С его величеством у Юли установились странные отношения. Они продолжали обмениваться подарками, и король уже стал обладателем алкошашек, кубинских сигар и ручки паркер. Юле в ответ переслали световой шар, которые пускал звезды по потолку, металлические когти для лазанья по стенам и тонкий плащ oт дождя, ткань которого меняла цвет в зависимости от освещения. Это был практически поединок технологий миров.

А вот для Седьмой девушка готовила особые подарки на рождение малыша. Пусть ее заpанее простят блюстители импорта из чужих миров, но памперсы там точно будут.

— Мам, — раскрыла руки, принимая в объятия. Год дома не была, а такое чувство, что вечность. Сердце защемило, слезы сами потекли по щекам. Нет, с учетом ее положения слезы норма, да и повод какой!

— Юля! Юлечка! — ее затискали, прижали крепко, потом заметили округлившийся живот, стоявшего за спиной Фильярга, охнули. И началось. Ахи, охи и тысяча вопросов.

Юля только успевала отбиваться:

— Да, поженились.

Скромно, без толпы. Исключительно своим немаленьким семейством. Обстановка в стране все ещё оставалась напряженной, хотя общественное мнение уже признавало необходимость женского образования, но ассаре ее вмешательство не забыли.

— Прости, не сказала. Хотела сюрприз сделать.

— Да, здесь тоже отпразднуем. Οбязательно. Только, мам, я должна признаться — не было никакой Новой Зеландии. Все это время я работала в другом мире.