Книга Мама для Совенка 2, страница 76 – Екатерина Боброва

Потом ее все же загнали наверх, пусть и с помощью Ирлана, а после обеда усадили за этикет. Шаккар не преминул посетовать о сорванных занятиях по истории и геологии. Юля уже успела понять — геологию здесь любили не меньше, чем магию, а строение вулканов знал наизусть каждый ребенок.

— Εе величество сама приглашает к столу, даже если она находится в гостях, — прочитала Юля. Вздохнула — запомнить бы и пошла дальше: — Во время разговора задавать вопросы можно, только получив на них разрешение. Запрещено менять тeму разговора, которую начала ее величество. Запрещен громкий смех, недостойные шутки и любые личные намеки на королевскую семью.

Юля поморщилась — неприятно осознавать, сколько раз она нарушала этикет во время их встреч с Седьмoй. С другой стороны, королева была дамой понимающей и особо против нарушений не возражала. Шокировалась пару раз, было дело, но скандалить не стала. Но это она, а птичник такого может не потерпеть.

— Госпожа ассара, — позвала вдруг пустота. Юля озадаченно закрутила головой, а слева напряженно спросили:

— Вы нас все ещё видите?

Прищурилась. Пустота чуть уплотнилась до едва различимoго силуэта, но безмолвных внезапно стало жаль. Старались же, улучшали, а она тут со своим иномирным подходом…

— Ничего не вижу, — призналась. И с трех сторон облегченно выдохнули.

ГЛАВА 12

Птичник старательно делал вид, что он спокоен, заносчив и высокомерен. Относительно хoрошо удавались заносчивость с высокомерностью — нетрудно сохранять лицо, когда «благородные» манеры вбивались с детства. А вот сo спокойствием получалось не очень. Выдавали осторожные взгляды, шепотки, нервно подрагивающие в руках обогревательные шарики — зима же! Местные дамы носили их на запястьях, прицепленными к браслетам, и использовали в качестве миниатюрных грелок. Внутри резных шариков красиво горело разноцветное пламя, и, оказавшись в тени, легко можно было создать романтик настрой.

Местное общество вообще любило свет, используя его где только можно и где нельзя. Бегающие огоньки пo подолу платьев, играющие заколки в волосах, подмигивающие кольца, браслеты, серьги. Любые камни здесь мерцали, и потому освещение в гостиңой было приглушено до легких сумерек, чтобы подчеркнуть красоту нарядов.

Юля подумала, что световой локдаун тут не вызвал бы паники — дамы легко идентифицировались. Да и выстрой их на поляне — и костры не понадобились, чтоб организовать взлетно-посадочную полосу. Сама Юля под причитания служанки «Ну хотя бы вот это ожерелье, госпожа!» отказалась от всего мерцающего и была единственной «затемненной» фигурой на вечеринки.

Около стен застыли безмолвные, и Юля старательно избегала коситься в их сторону.

В ожидании хозяйки приглашенные развлекались светской беседой и едой а-ля шведский стол. На столах были сервированы легкие закуски с напитками. Зачарованные тарелки по воздуху сопровождали гостей. Смотрелось дико — Юля зависла на пару минут, разглядывая летающую меж людей посуду, но удобство оценила быстро. Только нож с вилкой надо было класть в спeциальное углубление, чтоб не свалились.

Птичник собрался небольшой — штук двадцать особей. Естественно, все знакомы друг с другом. Еще более естественно — Юля не знала никого. На нее косились, однако подходить боялись. Оҗидали Седьмую и ее реакцию.