Книга Шесть высочеств и одна ассара, страница 73 – Екатерина Боброва

Юля бросила полный благодарности взгляд на мужчину. И как он ухитряется ответить сразу на несколько вопросов? Теперь ее жизнь точно будет легче. И можно будет поплакать в одиночестве, не беспокоясь, что ее слезы затронут Совенка.

Она бездумно смотрела на проносящийся за окном автомобиля утренний город. На спешащих по своим делам прохожих. Мысли были далеко, в другом мире, в неведомой академии, во дворце. Мыслями владели переживания: за Седьмую с насекомым на животе под платьем, за тапунов – борются ли они еще за независимость или смирились со своим подневольным положением, за незнакомого ей величество. Новый мир все сильнее проникал в сердце, маня и обещая новые чудеса. Отсюда, из салона «порше», даже скачки на ящерицах не казались такими уж страшными.

Юля достала мобильник – время подбиралось к девяти, скоро они домчатся до офиса, и там уж точно будет не до личных звонков, но и говорить в присутствии чужого человека не хотелось. С другой стороны, если вспомнить слова Фильярга о том, что ассар входит в семью наравне с отцом и матерью ребенка, то что получается? Мозги офигели, но выдали-таки подтверждение, что вся эта безумная, помноженная на восемь семейка – ее новые родственники, включая сволочного дядюшку. Пальцы сдавили корпус телефона, и Юля с трудом заставила себя их разжать. Япона мама! Это сколько счастья-то привалило! И ведь каждая сволочь… гм, то есть разлюбезный родственник не сочтет за труд поучить чему-нибудь новенькую и ускорить вхождение в семью.

– Что-то не так? – заботливо осведомились слева.

– Вы меня читаете? – с подозрением спросила Юля. Влиять-то ему запретили, а вот считывать ее – нет.

– Как можно?! – оскорбленно взвился кузен. – Только легкий шлейф ваших бесподобных эмоций.

И он демонстративно втянул носом воздух.

– Прекратите! – рявкнула Юля, ощущая себя в одной машине с маньяком. И вообще… пусть бухгалтерию обнюхивает. Там все дамы бальзаковского возраста. Стесняться не станут – сразу ударят в глаз.

– Не могу, – повинился кузен, – но не беспокойтесь, ваши мысли мне недоступны, а эмоции – всего лишь часть моего дара.

Маме Юля все-таки позвонила. Что теперь стесняться, когда «шлейф ее эмоций» доступен окружающим.

Та ответила быстро, точно ждала звонка, и после дежурных фраз Юля осторожно приступила к сути дела.

– Мам, тут такое дело, мне предложили кое-что интересное и даже взяли, то есть я прошла собеседование, – Юля запнулась, вспомнив нестандартный прием на работу, – но, наверное, придется отказаться. Работа не здесь, требуется переезд в другую страну.

Мама ответила не сразу, осмысливая. Потом спросила:

– Платят-то хорошо?

– В несколько раз больше, чем сейчас, – вот здесь можно было не врать, – по работе ничего сложного – мой профиль, только шире по обязанностям и интереснее.

И снова полуправда. Работа не по профилю, зато гораздо увлекательней прошлой, впрочем, и настолько же хлопотней, но Юля никогда не боялась браться за сложное.

– Так в чем дело? – удивилась Татьяна Федоровна. – Поезжай. Мир посмотришь, денег заработаешь.

– А как же ты? – тихо спросила Юля.

– Глупости, – рассердилась Татьяна Федоровна, – нашла о чем думать. Скоро Сережка из армии вернется, мне одного его за глаза и за уши хватит. На работу устроить, невесту приличную найти. И хорошо, что уедешь – за тебя душа спокойна будет, что пристроила. Пусть не замуж, но хотя бы на хорошую работу. Не вздумай упускать шанс, поняла?