Книга Шесть высочеств и одна ассара, страница 75 – Екатерина Боброва

– Третья дверь направо, – указала Юля и… отправилась к себе. Что-то внутри подсказывало, что сейчас она будет только мешать.

Поздоровалась с коллегами, перекинулась парой слов с Олегом – тот фонтанировал эмоциями о футбольном матче и углубилась в работу. Открыла почту, начала пролистывать, отвечать, помечать срочные дела. Через десять минут поняла, что делает не то. Достала флешку, скинула на нее личный хлам, который накопился на компе. Отсортировала и удалила нерабочие письма, почистила кэш. Написала фарэвел^[4]коллегам и оставила висеть в черновиках. Затем заполнила заявление на увольнение, положила на стол, под клавиатуру. Потом занялась разбором стола и тумбочки. И вроде как оставляла только нужное, а начала разбирать – столько мусора. И бумаги были безжалостно отправлены в корзину.

– Доброе утро, Юля. – На пороге кабинета нарисовалась Альбина. – С чего такая активность с утра?

– Надоело, – честно призналась девушка, – хочу разгрести завал.

– Полезное желание, – согласилась начальница, – только про работу не забывай.

С таким начальством-то? – усмехнулась про себя Юля.

Отдельной кучкой она сложила то, что следовало забрать домой: пара сувенирных фигурок от коллег, подарки от клиентов, кактус, кружка. Вроде ничего не забыла.

Внутри кололось любопытство, подмывало пойти и проверить, жива ли бухгалтерия. За Леонида Юрьевича девушка была спокойна. Коммерческий директор, он же директор по кадрам, мужик основательный и серьезный. И тут можно было ожидать завывания сирен: полиции, бригады из психушки – как карта ляжет, а может, всех разом, включая пожарных, Росгвардию и МЧС. Все же менталист – нешуточная угроза для безопасности страны.

– Юлия Андреевна, вы уже собрались?

О, вспомнишь, он и появится. Дверь распахнулась, явив чуть потрепанного, но вполне живого Кайлеса. Девушка отвела взгляд от отпечатка губной помады на воротнике рубашки – не ее это дело, и подробности ей не нужны. В руках чудо магического произвола держало трудовую книжку, обмахиваясь ею на манер веера.

– Простите, а вы кто? – тут же сделала стойку Альбина, и Кайлес мигом преобразился.

Гибкой, игривой походкой приблизился к женщине, по пути шлепнув трудовую Юле на стол. Девушка поймала краем глаза налившиеся желтым мерцанием зрачки мужчины и замерла, прилипнув к стулу.

– Такая красавица, – мурлыкнул Кайлес. Мурчащий тембр был до мурашек непохож на человеческий голос, и на ум скорее приходили прекрасные и опасные фейри. Только здесь офис, а не холм на зачарованной поляне.

– П-п-простите? – проблеяла начальница, бледнея и одновременно покрываясь красными пятнами.

– Не извиняйтесь, не стоит, – величественно кивнул этот совершенно незнакомый Юле Кайлес.

Девушка хотела остановить ненормального – что творит, поганец, – даже рот открыла, но воздух в комнате загустел и стал напоминать сладкую патоку. Он обволакивал, лишал силы воли, погружая в вязкое нечто. И в этой вязкости тонули слова, желания… мысли и те пробивались с трудом. Страшно не было, больно тоже. Вспомнился мультик про Смешариков, где Нюша с восторгом спрашивала у Черного ловеласа: придет ли он за ней, когда она вырастет. Вот сейчас Юля чувствовала себя выросшей Нюшей, за которой пришли. Хотелось растечься лужицей, губы давно уже были растянуты в улыбке, грудь вздымалась часто-часто, а мысли бродили, словно ей снова пятнадцать и ее позвали на первое свидание. В голове, кроме сердечек, сладкого тумана и совершенных глупостей, не присутствовало ни единой здравости.