Книга Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии, страница 164 – Милена Вин

— Спасибо, — сказала еле слышно. То, что я очнулась и почти не чувствовала боли, — ее заслуга.

— Стоит благодарить короля. Он подарил тебе королевские розы в благодарность за спасение. С помощью них я излечила и принца.

— А что стало с Мирандой?

Мой вопрос заставил тетушку напрячься: она посильнее стиснула пальцами мои ладони, тяжело вздохнула.

— Она там, где ей и место. В тюрьме. И Хелия тоже.

— Хелию нужно вернуть в море.

Брови тети взмыли, но я продолжила:

— Она была марионеткой в ее руках. И делала все это, только чтобы выжить. Я обещала ей, что сирены вернуться в наши гроты. Это и их дом тоже.

Я видела, что тетя хотела возразить мне, видела, что ей не понравились эти слова. Но она не сказала того, о чем думала.

— Не мне это решать. И не тебе. Если твой отец одобрит это решение, Кхела прислушается к нему.

Я верила, что так и будет. Я готова была настаивать на своем, убеждать, что мы можем жить вместе, если только захотим. Это обещание не будет нарушено — сирены обретут утерянный дом.

— Ты можешь позвать отца? Я все ему объясню, а потом мы вернемся на берег и…

— Мира.

Вулья несильно сжала плечо, обрывая мою пылкую речь. И взгляд ее вдруг стал таким тоскливым. Таким… прощальным?..

Нет.

Я не хочу это слышать. Не хочу.

Но почему я поняла все без всяких слов? Почему увидела внезапно, что меня ждет впереди?

— Я не смогу, — качая головой, шепнула сиплым, дрожащим голосом. — Я не оставлю вас. Не уйду.

— Но если останешься… — тетя мягко коснулась моей раны, — … я не смогу тебя спасти. Море — твой единственный шанс выжить.

— Не правда… У меня больше не будет хвоста. Он полюбил меня. Правда полюбил.

— Отец заберет тебя, — будто и не слыша, произнесла Вулья. — Он уже здесь, ждет тебя внизу. Пойдем.

Она поднялась, избегая моего взгляда.

— А Риан? — Голос дрогнул, стал настолько жалким, что внутри сделалось гадко. Но я не могла контролировать ни его, ни эмоции.

Было страшно. Мерзко. Я злилась, так сильно злилась!.. Но чувствовала себя совершенно бессильной.

— Позови его, — попросила жалобно, наконец поймав ее взгляд. Но то, что я в нем прочла, ранило гораздо сильнее, чем молчание.

— Его здесь нет.

— Зачем ты так? — Давя отвратительную слабость, я поднялась. Ноги силились не то удержать меня, не то повалить обратно на койку. — Зачем лжешь? Я же чувствую, что он здесь!

Сделала шаг вперед. Едва не упала, но, прижав руку к ране, заковыляла к выходу.

— Мира, — тетушка схватила за руку, только не решилась дернуть. Лишь придержала. — Долгие прощания — лишние слезы.

Возможно, она была права. И я не могла, не должна была злиться на нее… Она желала лучшего, но это стремление только ранило. Она не понимала.

— Я не уйду, пока не увижу его.

Выдернула руку и выскочила за дверь. Вернее, вывалилась…

Схватилась за нее, чтобы не упасть, и зажмурилась. По лицу ударил яркий солнечный свет, повеяло свежестью, немного водорослями и солью. Открыла глаза, проморгалась.

На палубе не было ни матросов, ни кого-либо еще. И в голову вдруг закралась мысль, что тетушка не обманула; что Риан действительно ушел не попрощавшись. Но она тут же исчезла, когда я уловила стук сапог по доскам, такой же торопливый, как и стук моего сердца, чуть ли не выпрыгивающего из груди. Повернулась, сделала шаг и мигом очутилась в цепких жарких объятиях. Его руки сжали крепко-крепко, почти лишая дыхания.