Книга Три пули для копа, страница 114 – Анна Орлова

Роджерс покосился на меня с любопытством – похоже, раньше Эллиот своих девиц коллегам не демонстрировал, тем более столь откровенно – и кашлянул:

– Дело срочное.

Я тихонько прихлебывала кофе, исподтишка разглядывая неожиданного гостя.

Вот он, кстати, выглядит франтом: воротничок рубашки аж хрустит от крахмала, платок в карманчике на мощной груди свеж, на костюме ни одной лишней складочки, щеки гладко выбриты, поредевшая шевелюра расчесана волосок к волоску. Зато глаза еще красней, чем у Эллиота, и мешки под ними впечатляющие. Неужели ночей не спит из-за треволнений о благе родного Отдела?

Секретарша Эллиота охарактеризовала его второго зама как весельчака, который мгновенно становится душой любой компании и способен безостановочно травить байки. Что-то не похоже: Роджерс серьезен, как гробовщик. И явно нервничает – ерзает, с трудом высиживает на месте, облизывает губы.

– Выкладывай! – велел Эллиот заму, скрестив руки на груди.

Роджерс посмотрел на меня:

– Мисс, нам бы наедине поговорить.

– Конечно, – я приподнялась, однако Эллиот опустил руку мне на плечо. Осведомился:

– Что-то о делах Отдела?

– Не совсем, – замялся Роджерс. – Скорее о Марше… И о тебе.

– Тогда говори свободно. Милли я доверяю.

Врет как дышит.

На плите скворчал завтрак, пахло кофе, у ног Эллиота терлась кошка, навязчиво выпрашивая что-нибудь вкусное. Милая, почти семейная сцена.

Только Роджерс тут явно чужеродный элемент, как соринка в глазу, и прекрасно это сознавал. Опустил взгляд в свою чашку, стиснул ее так, что хрупкий фарфор едва не треснул.

Эллиот не торопился и зама не торопил. То ли взял тайм-аут на обдумывание ситуации, то ли специально нагнетал. Зато когда он поставил на стол тарелки с блинчиками и повторил негромко: "Выкладывай", Роджерс наконец решился.

– Марш хочет подставить тебя с блондинами! – тяжело бухнул он и выразительно стиснул пальцы в кулак. – Докопался, что ты ведешь дела кое с кем из местных воротил.

Я поперхнулась. А ведь и впрямь, из этого можно раздуть бучу! И поди докажи, что не продаешь родину оптом и в розницу.

– Продолжай, – благосклонно кивнул Эллиот.

И вроде бы ничего не сделал, только как-то разом подобрался и встряхнулся. Роджерс поглядывал на него с опаской, будто на тикающую бомбу, пытаясь на глазок определить, когда рванет.

Это бодрило не хуже кофе.

– Я мало что знаю, – прогудел Роджерс и ссутулил широкие плечи. – Только что он всех полевых агентов с мест сорвал и приказал экипировать по высшему разряду. И еще докладную в императорскую канцелярию отправил. Якобы он тебе что-то сообщил, а ты не принял меры, халатно отнесся и все такое… Ну и меня заодно обвинил, мол, питаю к блондинам понятную симпатию.

И скривился, как будто хотел сплюнуть. Понятно, аукается ему "неправильная" женитьба.

– Вы с ним всегда были, как кошка с собакой, – тонко улыбнулся Эллиот.

Я поспешно заткнула себе рот блинчиком, чтобы не сказать лишнего. Аналогии с братьями нашими меньшими и впрямь напрашивались, хотя какой-то шатенке лучше такого вслух не говорить. Роджерс походил на большого пса, а Марш – на холеного породистого кота. Сам Эллиот – ни то ни сё. Нюх давал ему полное право на уважительное "Гончая", зато повадки у него, определенно, кошачьи.

Роджерс насупился, свел на переносице черные гусеницы бровей.