Книга Три пули для копа, страница 132 – Анна Орлова

Эллиот улыбнулся чуть заметно – показалось, или в темных глазах и впрямь мелькнуло облегчение? – и помог мне выбраться из авто.

– Приглядись. Полагаюсь на твою наблюдательность.

Он сегодня так и рассыпает комплименты. Не к добру. Ведь чем слаще оболочка, тем горше пилюля.

Эллиот пристроил мою ладонь у себя на локте и зашагал к двери.

Служанка выглядела заплаканной. При виде брюнета на ее бесцветном грубоватом лице мелькнула настороженность.

– Простите, сэр. – Выдавила она, запинаясь, и носом шмыгнула. – Хозяйка не принимает.

Эллиот отмахнулся, как от пустяка.

– Передай миссис Роджерс, что мистер Эллиот прибыл выразить соболезнования.

И ни тени сомнения, что уж его-то свежеиспеченная вдова примет.

Не обезображенное интеллектом лицо служанки отразило тяжкие сомнения. Ей было строго-настрого велено никого не пускать, но как не пустить начальника Особого отдела и к тому же близкого друга семьи? То-то и оно. Бедняжка побоялась оказаться между молотом и наковальней и мудро решила свалить решение на чужую голову:

– Прошу вас, сэр, мисс, подождите в гостиной. Я узнаю.

Она улепетнула, позабыв даже помочь нам снять пальто и проводить. Впрочем, мы не гордые, справились и сами.

Судя по тому, как уверенно Эллиот нашел дорогу, в доме Роджерса он бывал нередко. Брюнет привычно устроился в кресле, а я прошлась по комнате, разглядывая обстановку. Уютно. Из-за светло-желтого оттенка стен гостиная казалась залитой солнцем. Прикорнувший у дивана плюшевый медведь; коллекция моделей парусников на застекленной полке; вязание на столике у окна; позабытая книга; небрежно переброшенный через подлокотник клетчатый плед. Похоже, в этой комнате чаще собирались семьей, чем принимали гостей.

Я не удержалась, взглянула на обложку книги. Поморщилась и вернула на место. "Страсть полукровки", ну надо же…

Эллиот застыл в кресле, не шевеля и ресницей. Нестерпимо захотелось подойти и… Проверить, дышит ли? Щелкнуть по носу?

Решить я не успела. Распахнулась дверь и в комнату тяжелой шаркающей походкой вошла женщина, поддерживаемая под руку служанкой. Не той, молоденькой, что встретила нас у входа. Эта пожилая особа с сухопарым лицом и бесцветными глазами больше походила на экономку.

Эллиот встал, приветствуя хозяйку. Я разглядывала ее, с трудом скрывая любопытство. На первый взгляд, обычная серая мышка, которых полным-полно в любом офисе.

Горе, конечно, никого не красит. Может, в другое время она красавица? Хотя вряд ли. Невнятный какой-то цвет волос – скорее тускло-русый, чем блондин. Мелкие черты лица. Узковатые губы. Зато даже после родов она сохранила девичью стройность. И глаза… серые глаза миссис Роджерс, пусть и покрасневшие от недавних слез, завораживали своей туманной прелестью.

Одета со вкусом, в жемчужно-серое платье и бледно-розовый жакет. Никаких украшений, только скромная нитка жемчуга на шее да обручальное кольцо.

– Мистер Эллиот, рада… – она чуть заметно покачнулась, и экономка бросила на гостей яростный взгляд. Миссис Роджерс сглотнула, сжала пальцы и начала снова: – Я рада видеть вас, хоть и по такому… – голос ее дрогнул и превратился в чуть слышный шепот: – поводу.

– Примите мои соболезнования, – сказал он сухо. Спохватился, поморщился чуть заметно и добавил уже с куда большей теплотой: – Такая потеря.