Книга Три пули для копа, страница 95 – Анна Орлова

– У кого был доступ? – поинтересовалась я. – Да что я из вас все клещами вытаскиваю!

Эллиот сверлил меня взглядом и раздраженно морщился.

– Я, Марш, Роджерс и Ларри, – перечислил он нехотя. – К сейфу я их не допускал, но доступ дал. На всякий случай.

И губы скривил. Ну да, как там говорится? "Человек смертен. И, хуже того, смертен внезапно", а работа Отдела не должна пострадать.

Значит, он сам, оба его заместителя и?..

Я вопросительно взглянула на Эллиота:

– Ларри?..

– Лоуренс Эллиот, мой сын от первого брака. Он имел доступ как мой наследник. Но Лоуренсу нет никакой выгоды в моем обвинении. Наоборот, это может сильно повредить его карьере.

– Тогда почему вы не сказали, что подозреваемых, по сути, двое?

Понятно теперь, почему он первым делом предъявил мне эту сладкую парочку!

Он зло сверкнул глазами.

– Вы слышали когда-нибудь о чистоте эксперимента, миссис Керрик? Я хотел, чтобы вы оценивали непредвзято.

Зато сам Эллиот предвзят дальше некуда. Похоже, сына он любит. И все-таки не может отделаться от мысли, что версию о его причастности отбросить нельзя. Мало ли, какие обиды Ларри затаил? Как-никак, папочка развелся с мамочкой и женился на молодой. Для ненависти хватало и меньшего.

Впрочем, об этом я пока решила не заикаться. Надо будет, подстерегу младшего Эллиота и сама на него взгляну, тайком. Надеюсь, не придется.

Я чувствовала неловкость и, черт бы их всех побрал, жалость. Тяжело, когда тебя предают самые близкие. Мне ли не знать?

– Результатов ноль, – заметила я хмуро. – Что насчет алиби?

На этот счет у меня имелись кое-какие сведения, но делиться ими я не торопилась.

– Ларри уехал на службу, рано утром ему нужно было заступать на дежурство. – В бесцветном голосе Эллиота ощущалось скрытое напряжение. И все же сына он не исключил. – Марш живет один и, по его словам, той ночью мирно спал в своей постели. Жена Роджерса уверяет, что муж всю ночь неотлучно был с ней, хотя могла и солгать. Отношения у них очень теплые, к тому же Роджерс многим поступился ради женитьбы. Но именно это – главный аргумент в его пользу.

– Хм? – приподняла брови я. – Звучит интригующе.

– Жена Роджерса – полукровка. Их брак наделал много шума.

– Еще бы, – потрясенно пробормотала я.

Брюнеты же трясутся над чистотой крови! Чтобы такая высокопоставленная шишка – и связался с полукровкой? И не просто связался – женился? Да тут впору слезливую мелодраму снимать!

Эллиот кивнул:

– Роджерс чудом не вылетел с работы, но начальником Отдела ему теперь не стать. К тому же он, кажется, собрался через пару месяцев выходить на пенсию.

Роджерс не подходил по всем статьям. И по стати, к слову, тоже.

– Значит, на первом месте у нас Марш, – подытожила я.

– Именно, – Эллиот хрустнул пальцами. – У него нет никакого алиби, зато есть весомый мотив. Сейчас Марш занял мое кресло, о котором так долго мечтал… – Эллиот хлопнул ладонью по столу: – Но, черт подери, я не верю, что он предал Империю!

Не понимаю я эти высокие материи. Честь, долг, верность – разве такие слова вообще могут быть в лексиконе начальника Особого отдела?

При этом Роджерса, который поступился общественным мнением ради любви, Эллиот, очевидно, презирал. Во взгляде, в интонациях проскальзывала какая-то брезгливая жалость. Зато к карьеристу Маршу он относился с пониманием и даже некоторой симпатией. Ну что же. Рыбак рыбака, как говорится.