Книга Три карты на стол, страница 45 – Анна Орлова

– Зря, – проговорил Рук негромко. Поднял на меня взгляд. Облизнулся.

Кто скажет, почему я покраснела?

– Что – зря? – я схватила первое попавшееся пирожное, украшенное «мраморным» узором.

– Зря ты так откровенно полезла на рожон, – Рук без спешки смаковал десерт. – Надо было потом мне сказать, потихоньку. Донован тебе этого не простит.

– Ну и пусть, – отмахнулась я. Хм, а вкусно! Какой-то нежный крем, хрустящие песочные коржи, воздушное безе, сливочная помадка… – Пока я с тобой, он меня не тронет. А потом я все равно уеду.

– А. Ну да, – он сдвинул брови, взял консервированную вишенку, обмакнул во взбитые сливки. Неторопливо, смакуя, прожевал.

– Ты меня дразнишь? – я отложила надкушенное пирожное.

– Да, – признался он честно. – Тебе не нравится, сладкая? Может, попробуешь мое?

Я отвела взгляд. Жарко здесь, душно.

Рук вздохнул. Потянулся через стол, поднял мое лицо за подбородок.

– Не закрывайся от меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Веришь?

– Верю.

И ведь правда поверила, идиотка! Почти поверила.

Долгий взгляд глаза в глаза. Потом Рук скользнул ладонью по моей щеке, заправил выбившуюся из прически прядь и сказал глухо:

– Я очень жду ночи, сладкая.

Я тоже. Жду и… боюсь.

Нельзя мне терять голову, никак нельзя. А к тому идет.

– Не смотри на меня так, – попросил он. – Иначе я плюну на Донована и увезу тебя отсюда прямо сейчас.

– Тогда Донован может выкрутиться, – напомнила я.

Рук поднял брови.

– Думаешь, я сам не знаю? Давай поговорим о другом, ладно?

Он потер шею, отвернулся. И сказал совсем другим, деловитым, тоном:

– Татуировка свежая. Его подлатали, это заметно, но наскоро. Краснота и припухлость еще видны.

– Постой, – я посмотрела на него недоверчиво. – Хочешь сказать, его лечил блондин?

– Что тебя удивляет? – Рук рассеянно колупнул бочок пирожного. Проглотил ложку, другую… и распробовал. – Мы ведь знали, что гадалка кому-то помогает.

– Но, – это по-прежнему не умещалось у меня в голове, – блондину-то это зачем?

– Блондину или блондинке, – поправил он скрупулезно. – Хотя в голове не укладывается, что тут наши замешаны. Очень уж «горячие» разговоры.

Я прикусила палец, чтобы не сболтнуть лишнего. Значит, в той записи такое, что всем блондинам в случае чего не поздоровится. Гангстерские разборки или планы подпольной войны с брюнетами?

Скорее «или». Светловолосые не смирились с поражением, хотя у них нет единства в методах борьбы. Часть ратует за бомбы и подрывную деятельность, часть за аккуратный подкуп политиков и постепенное изменение законов – с помощью денег мафии, само собой.

– Думаешь, блондин-предатель? Работает на брюнетов? – выдавила я.

В конце концов, что тут небывалого? Я и сама не без греха.

Рук даже ложку отложил. Нахмурился.

– Да вариантов масса. Может у них договор. Или блондин этот понятия не имеет, кого и зачем лечил. Или он должник Донована. Или… Может, он просто влюбился в рыжую, а она попросила об услуге? Чего только не бывает!

Я машинально доела пирожное, не чувствуя вкуса. Да. Чего только не бывает.

– Слушай, если Доновану эту метку поставили только сейчас, то список он нам дал правильный?

– Скорее всего, – Рук соскреб со стенок креманки остатки десерта. – Хотя чую я тут какой-то подвох.

Я только вздохнула. Кстати!

– А ты уверен, что Донован нас не отравил? С него бы сталось!