Книга Анна в тридевятом царстве, страница 15 – Лора Лей

***

Когда бывший лейтенант королевского сыска проснулся, Анна еще сладко посапывала, подложив руки под щеку. Мужчина встал, умылся и тихо выскользнул из номера. Обговорив с официантом поздний завтрак, отправился за покупками. Он не хотел, чтобы отец принял женщину за несерьезную даму, поэтому купил скромное закрытое платье зеленого цвета, нижнюю сорочку и панталончики, туфельки, пару серебрянных сережек (проколотые ушки он разглядел), кусок ароматного италийского мыла и вернулся в гостиницу. Там нашел ресторатора и уговорил продать немного кофэ и кувшин вчерашнего вина для отца. Потратив последние деньги, решил: пора будить женщину и отправляться в поместье.

Относительно трат Хенрик не переживал: по правилам службы, жалование ищеек хранилось в кассе заведения и выдавалось по запросу, в остальном они находились на полном обеспечении короны. За пять лет службы у него скопилась приличная сумма, которая должна была быть отправлена отцу вместе с приказом об его отставке. В этом Вайс не сомневался. Вряд ли командование решилось бы нарушить традицию. И дело не в обстоятельствах «ухода» лейтенанта. Просто герр Бенкендорф знал нрав старшего Вайса, а тот знал законы, поэтому мог поднять ненужный шум. Не стоили те талеры скандала.

— Анна, вставай, — прошептал мужчина и потряс Воронцову за плечо. — Нам пора, карета ждет.

Анна Николаевна с трудом открыла глаза. Голова болела и была тяжелой. С чего это ее так растащило? Она помнила, как пришла в номер, села и— все. Провал. Такое с ней бывало, к счастью, редко.

— Уже пора? Ладно. Прости, умоюсь и поедем. Чему быть-того не миновать-сообщила сама себе женщина и поднялась. Господи, она и спала одетая! Видок, небось, тот еще. Да и ладно! Не женихаться едет. А списать можно на неопытность.

Придя в себя от холодной воды и посетив кабинет задумчивости (ведро за перегородкой), Анна расчесалась, похлопала себя по щекам и сказала:

— Веди, Сусанин! Хоть к отцу, хоть в болото! Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады никтооо не желает! А, все равно не поймешь! Пойдем!

Хенрик чуть не расхохотался, но сдержался. Подбодрила!

***

Карета Шульца была маленькой, на одну лошадь, но пара разместилась. Ресторатор нагрузил их корзиной с гостинцами и пожелал легкой дороги. Хенрик не стал переодевать Анну в гостинице, чтобы не нарушать конспирацию.

До родного дома доехали примерно через пару часов. По мере приближения напряжение в карете нарастало. Вайс предвкушал встречу с отцом, Анна волновалась о том же, только с другой направленностью эмоций. Воронцова боялась до тошноты предстоящего знакомства. От этой встречи напрямую зависело ее будущее. Она даже из окошка кареты не выглядывала и не замечала тряски. Когда транспорт остановился и спутник покинул салон, Анна глубоко вздохнула, как перед прыжком, и тоже выбралась наружу.

— Оба-на! — вырвалось у нее. — Чтоб я так жил!

Карета стояла во дворе замка: квадратная площадка, выложенная каменными плитами, размером с баскетбольную, ограничивалась высокими каменными зданиями с трех сторон, в четвертой имелся проход — ворота с кованой железной решеткой, поднятой вверх. По углам квадрата-башни с конусообразными крышами, одна — выше остальных. Напротив ворот — трехэтажное мощное здание с узкими оконцами и двускатной черепичной крыше. По бокам — его двухэтажные близнецы. Двери главного здания распахнуты, и на лестнице наверху, заложив руки за спину и широко расставив ноги в высоких сапогах, стоит коренастый темноволосый мужчина в годах, прямой и крепкий, неуловимо похожий на ее спутника. Одетый поверх светлой рубашки и заправленных в сапоги узких брюк в темно-коричневый бархатный халат. Взгляд мужчины, пристальный и внимательный, направлен на нее. Не на сына.