Книга Анна в тридевятом царстве, страница 93 – Лора Лей

Хенрик опустил голову, а у Ани по спине пробежал холодок. Ищейки по ее душу? Не было печали.

— Но, возможно, им помогли по простоте, так сказать, душевной, не корысти ради. Дамы в беде, грех не помочь. Ведь песни-то она пела красивые? И Эмма прям жертва-жертва. Тьфу ты, противно! — Карл брезгливо сморщился. — Время выбрали… Скоро посевная, ты будешь мотаться, мне тоже надо по компаньонам нашим проехать, да и Отто настаивал на визите в столичный ресторан, так ведь и не собрались…Останется Аня одна. Я еще Ханса проведаю, может, кто из бывших помнит этого Гимлера.

Помолчали, выпили.

— Ладно, мужики, поживем-увидим, пожуем-узнаем. Понаблюдаем, послушаем, Хенрик, следи за собой, да и вы, Карл. Путь к сердцу мужчины лежит не только через желудок, но вероятнее — через постель. Раз — и в дамках! Потеря чести-безвозвратна, порушил — женись! По мне, так это самый вероятный сценарий марлезонского балета, начатого дамочками. И они здесь надолго…

Аня замолчала, а мужчины переглянулись.

— И что ты предлагаешь с ними делать? — спросил Хенрик.

— Как что? Танцевать, конечно! — увидев шок на лицах Вайсов, Аня рассмеялась. — Да фильм у нас такой есть, сказка, «Золушка». Там мачеха-злодейка хотела вместо героини подсунуть принцу свою дочь, натянула той на ногу хрустальную туфельку как основной показатель невесты. Не спрашивайте! Короче, чтобы проверить невесту, ее заставили танцевать, ну она туфлю-то и скинула — мала была. Так и здесь — проверить танцами с бубном. Они одинокие-несчастные, им нужно мужское плечо и кошелек? Выдать замуж! Приданое, конечно, придется дать, да и по соседям повозить на смотрины. А не захотят — так кто их задерживает? Ну, если вы, конечно, не рыцари без страха и упрека и готовы пожертвовать собой ради прекрасных дам… или не дам…А что, не права? Эмма эта — белый лотос, подруга моя описывала такой тип: красивая, слабая, нежная и трепетная фиялка, а внутри — крокодил зубастый и удав в одном флаконе! Обовьет как плющ, умаслит, в глаза заглядывая, на лестницах и ровном месте падать прямиком в объятия вроде случайно будет, сознание терять, чтоб на руках носили, плакать крупными слезами, красиво по щекам бегущим, речами скромными воздействовать, как сегодня: «Нет, нет, мне ничего не нужно, я лучше умру гордой и честной, но вас не потревожу…Ах, я такая несчастная, бедная, но вы не должны страдать из-за этого!»

Аня заломила руки, всхлипнула, повела плечами… Вайсы заржали.

— Ох, Аннет, и в тебе есть актерство! Ладно, пошли спать! Завтра посмотрим, что дамы будут делать.

Утром дамы Гиммлер к столу не вышли, сказавшись больными. Ванда бросилась ухаживать за ними. Анна в суете участия не принимала, Хенрик и Карл засели в кабинете, а слуги носились по замку, выполняя то одну, то другую просьбу Клары.

Несколько дней прошли относительно спокойно, потом Карл уехал к Шмидтам (постараюсь узнать про Гиммлера, бросил он перед отъездом), Хенрик ежедневно уходил до вечера в деревни — подготовка к посевной уже началась. Анна тоже занялась делом: на стене устанавливались теплицы, и туда переносилась подросшая рассада, да и некоторым сельчанам была нужна помощь в аналогичных ситуациях, потому что Воронцова поделилась семенами редких пока овощей с терпеливыми и аккуратными хозяйками. В замке оставались Клара, Эмма и Ванда со слугами.