Онлайн книга «Академия Аркан»
|
Как Эза, Каэль и Нидус… Чёрт. Он прав. Каэль и Нидус наверняка следили за тем, как я управляла на Фестивале Огня — и доложили Эзе перед тем, как тот запустил свой план. Я стараюсь не смотреть в сторону Эзы… и всё равно не выдерживаю. Он улыбается до ушей. Как дурак. От этого тошнотворного, вязкого ощущения в животе становится только хуже, когда Вадуин добавляет: — К тому же, такие движения заставляют вас выглядеть, как незаконный арканист, убегающий от стражи. Те, кто проходил должную подготовку — как вам, по статусу, положено, — никогда бы себе такого не позволили. Он не отводит взгляда. Его слова — острые, как лезвие ножа, — оставляют за собой звенящую тишину. Её прерывает чей-то приглушённый голос. Один из посвящённых, Марлон, говорит своему соседу: — Шлюха принца, наверное, такая же неуклюжая в постели, как и с картами. Моя рука сжимает половину колоды в кулаке до дрожи. Я едва удерживаюсь от ответа. Леди не станет опускаться до того, чтобы реагировать на подобные выпады. Но клянусь Двадцатью, как же я хочу дать волю той самой незаконной арканистке, о которой Вадуин так презрительно отозвался. — Ещё раз, Редуин. Но без движений, — бросает он, делая вид, будто не слышал слов Марлона. Хотя не мог не услышать. — Тройка Жезлов, — называет он следующую карту классу. Я быстро собираю карты, рассыпавшиеся по каменному полу. Колода теперь кажется тяжёлой в руке. Исчезло всё — лёгкость, азарт, даже мимолётная радость, которую мне когда-то приносило управление. Я прижимаю кончики пальцев свободной руки под бедро и сосредотачиваюсь на колоде. Тройка Жезлов дрожит. Колеблется. На лбу выступает пот. Поднимайся, чёрт бы тебя побрал. Вздрогнув, медленно, почти неохотно — она поднимается. Никогда ещё победа не казалась такой мелкой. Такой пустой. *** Иногда мне кажется, будто я хожу по Академии с одной рукой, связанной за спиной. С каждым днём это всё больше действует на нервы. Мне нельзя чертить или применять карты выше пятой — потому что первогодкам якобы рано этим заниматься. Первокурсникам строго-настрого запрещено даже пытаться использовать более продвинутые карты — чтобы снизить риск «отката», когда арканист тянется к магии, которую не в силах контролировать. Если бы я показала, на что способна, это вызвало бы слишком много вопросов. Карты, к которым у меня есть доступ, кажутся мне чужими. Узоры, которые нужно выводить на них, ничуть не похожи на те, которым учила меня Мама. А стиль ведения, которому учит Вадуин, заставляет мой разум, тело и магию двигаться — или не двигаться — так, как я никогда не делала раньше. А гадание?.. При всём моём уважении к четырём мастям, это всегда было больше по части Арины, чем по моей. Всё здесь чужое, неудобное. Когда второкурсники или третьекурсники снисходят до того, чтобы взглянуть на нас, посвящённых, их взгляды так и режут — будто вскрывают до костей. Среди моих ровесников тоже мало отрады. Группки и кружки уже начали формироваться, но я не принадлежу ни к одной. Я недостаточно «благородна» для тех, кто из кланов, несмотря на ложь Каэлиса и мои усилия выдать себя за потерянную наследницу. Но по этой же лжи и для простолюдинов я — чужая. Для них я тоже не «одна из». И всё это сопровождается шёпотом, от которого никуда не деться, как бы я ни старалась. «Ты слышал про беглянку из Халазара?» — «Говорят, она утонула в реке». — «Стража тела не нашла». — «Жутко». И всё в том же духе… |