Книга Академия Аркан, страница 129 – Элис Кова

— Профессор, а в вашем примере Семёрку Кубков нельзя трактовать более положительно? — Она отбрасывает волосы с глаз своим привычным скромным жестом, но в голосе слышится уверенность. Если есть предмет, где Лурен по-настоящему сияет, так это чтение.

— Семёрка Кубков символизирует иллюзию положительного выбора, — повторяет Лас только что сказанное, раскладывая карты для примера. Одновременно она поправляет на лбу украшение — сегодня это ряд крошечных обсидиановых звёздочек. — Изобилие вариантов, которые при внимательном рассмотрении оказываются не столь идеальными, как кажутся на первый взгляд.

— Но если в раскладе есть ещё и Десятка Монет, означающая богатство и долгосрочный успех, разве это не намекает, что все варианты в Семёрке Кубков хороши?

— Десятка Монет выпала в позиции будущего, и она никак не влияет на Семёрку Кубков, находящуюся в позиции нынешнего конфликта, — профессор Ротоу серьёзна до предела. В её трактовке нет места тому, чтобы смысл карт менялся в зависимости от других карт расклада, вопрошающего, ситуации… или просто интуиции читателя.

— Понятно… — Даже если Лурен не произносит это вслух, я вижу возражение в её глазах. Стиль её чтения так сильно напоминает Арину, что у меня сжимается сердце.

Арина всегда читала иначе: закрывала глаза, чуть покачивалась, водя ладонями над картами, словно дирижируя симфонией шёпотов самой вселенной. Она выбирала голоса, которые нужно услышать. Читала сердцем — и каждое её слово звучало с безоговорочной уверенностью. Поэтому её расклады всегда оказывались пугающе точными.

— А если карты выпадут перевёрнутыми, вверх ногами, профессор? — спрашивает Кел. В классе поднимается гул.

Мои уши настораживаются. Перевёрнутые карты — одна из тем, о которых я так и не выспросила Каэлиса, хотя легенды о нём требуют ответа. Но подозреваю, что он расскажет мне мало. Поэтому я ловлю каждое слово Лас.

Она складывает пальцы на животе, и десятки её колец звякают. Этот жест она делает всегда, когда раздражена, словно старается напомнить себе не сорваться на крик из самой груди. Странное зрелище для обычно мягкой и тихой профессора.

— В чтении, если карта выпадает перевёрнутой, её нужно просто развернуть правильно, — говорит она.

— Но разве перевёрнутые карты не дурное знамение? — уточняет Сорза.

— Перевёрнутые карты — это не более чем сказки, которыми пугают детей, — настаивает Лас. — Существует лишь один способ правильно читать и использовать таро.

— Формально перевёрнутые карты всё же существуют, — осмеливается вставить Алор. — При владении, если арканист недостаточно искусен или карта плохо начерчена, она может «перевернуться» и стать нестабильной. Магия искажается. Иногда даже обращается против владельца.

— Именно так, — кивает Лас и чуть улыбается, словно Алор только что подтвердила её правоту. — Перевёрнутые карты «существуют» лишь мгновение — как результат плохого исполнения. Арканисты не могут сознательно использовать перевёрнутую карту, так же как не могут её прочитать. К счастью, в чтении карту можно легко «исправить». У карт есть одна сила, одно значение. Ничего больше и ничего меньше.

Пока она говорит, я чувствую на себе взгляды. Я — представительница клана, о котором ходят слухи, что его уничтожила перевёрнутая карта. Но слухи расходятся: был ли это осознанный вызов перевёрнутой карты? Или Каэлис потерял над ней контроль? Первое звучит легендарно страшно. Второе — и вовсе измена.