Книга Академия Аркан, страница 131 – Элис Кова

— Непохоже на тебя — так проигрывать, — замечает Элорин своим мелодичным, чуть сонным голосом. Её глаза скользят ко мне. — Если бы только ты могла направить эту же уверенность в рисование Колеса.

— Грубо, — мой тон сух, как и горло, и я иду к большому кувшину с водой, что поставил для нас Тал.

— Рано или поздно тебе придётся это освоить, — продолжает Элорин, не отступая.

— Думаешь, я не хочу? — я пью и бросаю на неё косой взгляд.

— Убегая от практики рисования, ты не приблизишься к мастерству. — Каждое слово она произносит отстранённо-прекрасно, как и всегда. Лицо Элорин редко выдаёт радость, печаль или вообще какие-либо эмоции. Она словно фарфоровая кукла, расписанная яркими красками: её аура спокойна, её облик безупречен. Но, несмотря на радужные ткани, в которые она всегда облачена, в ней порой нет и тени души.

— Она справится в своё время, — Мирион подходит ко мне и тоже наливает воды. Поднимая стакан, он дарит мне тёплую, ободряющую улыбку. Мирион — один из немногих людей, кто никогда не заставлял меня держать оборону.

— Я пойду умоюсь перед ужином, — объявляет он после того, как осушает стакан. — На пустой желудок толку мало.

— Я догоню чуть позже. Мне стоит поработать над рисованием, — я направляюсь к столу и бросаю на Элорин выразительный взгляд. Она лишь едва улыбается — победа её, пусть и мелкая.

Мирион уходит, вскоре за ним — и Тал. Элорин усаживается у огня, раскрыв книгу, снятую с полки вдоль стены святилища. Здесь встречаются экземпляры более редкие, чем даже в библиотеке. Но, увы, ни слова о Мире я так и не нашла. Я кошусь на Элорин, пока рисую, но если она и замечает, то никак не выдаёт этого.

Сорза наконец потягивается с громким стоном и заявляет:

— На сегодня хватит. — Часы она просидела, склонившись над своей картой. Её попытки столь же безуспешны, как и мои, но до прорыва она явно ближе. — Идёшь, Клара?

Я качаю головой. — Иди без меня.

— Спрячу тебе еды в комнате, — не первый раз она предлагает помощь, и всегда выполняет обещанное.

— Ты слишком добра ко мне.

— И не поспоришь, — она машет рукой и уходит.

Теперь остались только мы с Элорин. Я не позволю ей снова уйти раньше меня и потом утверждать, будто я не прилагаю усилий. Склонившись над страницей, я продолжаю механически выводить линии. В этих рисунках нет души. Я не чувствую никакой связи — они столь же безжизненны, как линии Рейтаны Даскфлейм. Но выглядят как работа.

Луна уже поднялась, и ужин давно позади, когда Элорин наконец зевает и с показной грацией захлопывает книгу. Прижимая пыльный том к боку, она задерживает на мне взгляд. Я отвечаю, и время словно тянется дольше, чем вся наша молчаливая дуэль за эти часы.

— У тебя не выйдет, знаешь ли.

Моё перо останавливается. — Что именно?

— Притворяться, что тормозишь обучение, чтобы избежать задания. Не выйдет. — В её безжизненных глазах вдруг появляется новый оттенок. Голубизна мутнеет, темнеет, и я понимаю, какой шторм она прячет под безмятежной маской.

— Я не пыталась тянуть время.

— Ну конечно, — скептически отвечает она.

— Нет, правда, — настаиваю я. А потом слова вырываются сами: — Если уж на то пошло, меня бесит, что у меня не получается рисовать эту карту. Впервые таро не даётся мне естественно, и это сводит меня с ума. — Я вовремя останавливаюсь, прежде чем сказать лишнее. Элорин отводит прядь за ухо, и в её движении мелькает вина.