Книга Шанс для бракованной, страница 60 – Ева Никольская

Но господин Танненбаум всё равно докопался до истины. Действительно, шикарный мужчина!

Конечно, у начинающих убийц задуманное могло с первого раза и не получиться, но ведь добить покалеченную магессу проще, чем здоровую и полную сил. Придумали бы ещё что-нибудь. Доступ лучшим друзьям к пострадавшей перекрывать никто бы не стал. Их ведь не подозревали!

Но… у них получилось. К несчастью для Мэй.

Итог: дух моей соседки привязан к острову на неопределённое время (потому что отец не мыслит жизни без своей кровиночки), а коварные душегубы отбывают пожизненный срок в тюрьме – самой жуткой и опасной в нашем королевстве.

Удивительно, что их не казнили. Мэйлин ведь не простая девушка, а дочь ректора. Хотя… такая жизнь – хуже смерти.

Отдельную комнату со всеми удобствами ректорская дочка, кстати, затребовала у папы сама – жить в преподавательском корпусе отказалась наотрез. И в качестве исключения ей такую комнату предоставили. Пусть и на цокольном этаже смешанного общежития.

Так что я удачно заселилась… если, конечно, мы с соседкой будем и дальше ладить.

– С тех пор принцесса обитает тут в образе привидения. Раньше она жизни не давала адептам – от скуки, видимо, бесилась. Или из зависти. Они ведь живые, в отличие от неё. Вопила, как ведьма, у которой любимую метлу украли, пугала первогодок разными личинами, а иногда и настоящие погромы в мастерских устраивала – «Ашка» же, а не слабенький «Д»-призрак. Магистрам пришлось наложить на бунтарку чары безмолвия, чтобы эти безобразия пресечь. Потом их, конечно, сняли, но Мэйлин так и не заговорила. Либо специально молчит, наказывая таким образом отца, либо на самом деле не может говорить. Она далеко не рядовое привидение – что-то при отмене заклинания могло пойти не по плану. Да не вздрагивай ты так, Лисёнок, – рассмеялся рассказчик, обнимая меня за талию. – Расслабься! Принцесса обещала тебя несильно доставать. Да и не такая она сейчас дурная, как была раньше. Книжки вон почитывает, просвещается, – хмыкнул он, почти касаясь губами края моего ушка.

– Кошмар! – воскликнула я, опять вздрогнув. Вообще-то, имела в виду предательство и убийство Мэй, хотя… может, и не только их.

Макс продолжал сидеть рядом, а я кусала губы, не до конца понимая, почему так разволновалась: то ли за соседку обидно стало, то ли из-за дракона себя почувствовала не в своей тарелке. Ну, или всё сразу.

Помнится, когда Алан целовал меня в ушко, по спине тоже мурашки бегали. Сейчас же там с бешеной скоростью носился целый табун! А под рукой Макса этот табун ещё и клонировался, обдавая жаром кожу!

Но почему? Он ведь просто рассказал мне историю призрака и чуть приобнял… по-братски!

Очевидно, уши и талия – мои самые чувствительные места. Отсюда и эта дурацкая реакция.

– А кем Мэй была при жизни? Прорицательницей? – Я повернулась к парню и чуть отодвинулась, стремясь разорвать беспокоящий меня контакт.

– Нет. Она на факультете бытовой магии училась. А что? – прищурился он, убирая ладонь.

– Да так, – повела плечами я, пытаясь скинуть скопившееся напряжение, и… всё-таки вскочила. Походила туда-сюда по комнате, потом села на стул, стоявший возле стола, закинула ногу на ногу и решительно заявила: – Давай вернёмся к нашим делам. День не резиновый, мне ещё учебники надо получить и вещи на завтра подготовить. Так что именно ты хотел узнать о месте преступления, Максимилиан?