Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 111 – Ульяна Муратова

— Валентайн, по праву старшего вы можете провести обряд. Вы сами говорили, что в вашей ритуальной книге осталась одна последняя строчка… — учтиво предложил бородач.

— Строчка есть, да не про вашу честь, — сварливо ответил тот. — Это для кого надо строчка, а этих… — он скользнул по нашим фигурам мутным старческим взглядом, — забрачуйте сами.

Мне отчего-то стало смешно.

— Если нас сегодня не поженят, я даже не расстроюсь, — шепнула Эреру, подбадривая его.

Он очень сильно волновался, хотя и старался этого не показывать.

— А мне всё равно, где и как это случится, лишь бы случилось.

Наконец жрецы изволили прекратить обсуждения и споры, выбрали того, кто не смог увернуться от постигшей его чести бракосочетать нас, и пригласили внутрь. Шельма важно прошествовала за нами, потом понюхала основание алтаря и оглушительно чихнула.

Мне стало неловко, и я потянула её к себе, а старик Валентайн трескуче рассмеялся:

— Чихнувшая на свадьбе кошка — к миру и согласию в семье! Это примета верная, так ещё бабка моя сказывала.

Стоило только оказаться у залитого лучами Гесты каменного алтаря, как мне стало не до насмешек — в груди затрепетало уже знакомое чувство мистического восторга. Мы с Эрером держались за руки, а бородатый, основательный жрец раскрыл свою книгу и важно посмотрел на нас:

— Представьтесь, пожалуйста.

— Эрер Прейзер и Таисия…

— Лаптева, — тихонько подсказала я, потому что называться чужим именем при свете луны казалось кощунством.

— Документы?

Эрер протянул наши паспорта.

— Так, а разрешение от родственников невесты? — посмотрел жрец на меня.

— Так невесте тридцать семь, ваша праведность, — харизматично улыбнулся Десар. — Просто сохранилась неплохо.

Жрец несколько раз посмотрел сначала в документы, а потом на моё лицо, пока я старательно изображала женщину среднего возраста и изрядной побитости жизнью.

— Наш жених предпочитает женщин постарше, — кашлянул Ячер. — На счастье невесты я так и не успел познакомить его с бабкой по материнской линии…

Жрец сурово пошевелил бровями, показывая, что шуточки тут неуместны, но Ячера такие мелочи, как социальные условности, совершенно не волновали.

Наконец его праведность неторопливо кивнул, погладил окладистую бороду широкой ладонью и спросил:

— Готов ли ты Эрер Прейзер, сын Гесты, перед лицом своей богини взять на себя обязательства за дочь её, Таисию Лаптеву, хранить ей верность до конца своей или её жизни, холить и лелеять, служить ей защитой, опорой и поддержкой?

— Да, ваша праведность, — счастливо выдохнул он.

— Готова ли ты, Таисия Лаптева, дочь Гесты, перед лицом своей богини взять на себя заботу о сыне её, Эрере Прейзере, хранить ему верность до конца своей или его жизни, холить и лелеять, служить ему утешением в поражении и вдохновением в победе?

— Да, готова и очень этого хочу! — с замиранием сердца ответила я.

Пробубнив нечто неразборчивое в бороду, жрец окутал нас странным заклинанием, и оно постепенно набухало лунным светом, а потом впиталось в нашу кожу. Висок чуть-чуть запекло, пока волшебный свет играл на наших лицах. Эрер улыбнулся с таким облегчением, будто с его плеч подняли огромный груз.

Печать у него на виске заиграла с новой яркостью, проступив поверх шрамов.

Неужели получилось?

Муж принялся целовать меня под радостные улыбки друзей и вежливые — жрецов. Отдав нам свидетельство о браке, бородач вернулся к спору с Валентайном, а Десар вдруг громко кашлянул.