Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 20 – Ульяна Муратова

Ох, как же мне нравится мой дар! Насколько чудесно вот так брать и исцелять одной лишь волей. Покорная моей руке, магия концентрировалась в зрачке, а болезнь отступала, и эта капитуляция наполняла меня ликованием.

Завершив заклинание, я спросила пациента:

— Есть улучшения?

Набрякшие веки приоткрылись, и на меня уставились карие глаза. Белёсый хрусталик всё ещё было видно невооружённым глазом, но он стал темнее.

— Лучше! — заполошно воскликнул дед. — Всё размыто, но хоть видать фигуры. Видно, как года три-четыре назад!

— Вот и чудесно, — улыбнулась я. — Будете приходить, пока не добьёмся результатов. А теперь давайте займёмся Дичиком. Как у вас сегодня дела?

— Нормально, — ответила Талла, пряча глаза. — Спали хорошо.

— Пойдёшь ко мне на ручки? — ласково спросила худющего малыша, и когда он согласно моргнул, помогла ему переползти к себе на руки.

Диагностическое заклинание показало всё то же, что и вчера. Понять бы ещё, что это значит. Явно не родовая травма — такие в этом мире лечатся без проблем. И не последствия инфекции, которые тоже можно было бы устранить, пусть и с некоторым трудом. Как и другие упомянутые Таллой целители, Лана с такой болезнью не сталкивалась и понятия не имела, как её лечить.

Обезболив на всякий случай, я села на своё рабочее место и посмотрела на Таллу:

— Ну, рассказывайте.

Двенадцатое юлеля. Ранний вечер

Таисия

— Что рассказывать? — Талла напряглась ещё сильнее и затравленно посмотрела в сторону выхода.

— Рассказывайте всю историю болезни, с самого рождения, не опуская никаких деталей.

— Зачем?

— Затем, что лечение надобно начинать со сбору анамнезу, — влезла в разговор Луняша и посмотрела на Таллу с превосходством.

— Сделай нам всем успокоительного отвара, пожалуйста, — резко обернулась к ней я. — Особенно себе.

На этот раз Луня проигнорировать меня не смогла, фыркнула, порывисто встала и ушла, захлопнув за собой дверь громче обычного.

— Извините, я на секунду, — не выдержала я, ссадила Дичика на стул и последовала за помощницей.

Она зло закидывала поленья в печь, а когда закончила — с лязгом бухнула внутрь горшок с водой.

— Какая змеюка тебя укусила? — спросила я, глядя на неожиданно сердитое лицо Луняши.

— А нечего с ней эти… как их?.. политесы разводить! — взорвалась вдруг она. — Сама плод вытравить пыталась, чтоб от мужа по любовникам бегать! Ребёнку всю жизнь перекалечила! А теперь — ходит, на жалость давит!

— Да неужели? — сощурилась я. — Интересно, как в эту историю вписывается генетическое заболевание?

Луня сердито уставилась на меня.

— Чаво?

— Таво! — в тон ей ответила я. — Заболевание у мальчишки врождённое. Не мать его таким сделала, само так случилось. А что до остального — так это дела не касается. Мальчик мать не выбирал, а если ты будешь себя так вести, то уйдёт-то она, а без помощи останется он. ОН! Ты к этому подводишь? Этого хочешь добиться? — сердито спросила я.

— Ну… нет, — растерялась она.

— Тогда помалкивай, если тебя не спрашивают. Помогай, а не мешай работать, раз ты помощница, а не мешальщица. Принеси, пожалуйста, отвар и иди проведай Давлика и его матушку, — я развернулась на пятках и вернулась в приёмную.

Хоть её от избы отделяла проходная комната с двумя топчанами, слышимость наверняка была хорошая, а разговор шёл на повышенных тонах, поэтому я вернулась, подхватила заинтересованного книгой заклинаний Дичика на руки, села на своё место и заверила: