Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 41 – Ульяна Муратова

Поднёс к носу и глубоко вдохнул согревающий пар.

Неуловимо знакомый запах врезался в ноздри, а тело отреагировало мгновенно — Эрер едва успел подавить желание вскочить и наброситься на противника. Прислонил край кружки к губам и сделал вид, что пьёт отраву.

Так вот какой проводник на самом деле затаился в лесу…

А что, ловушка хороша. Незаконно пересекают границу лишь те, у кого рыльце не просто в пушку, а в дерьме. Жаловаться не станут, к властям, даже если выживут, вряд ли побегут. Приходят сюда со всеми деньгами, на мутную схему соглашаются, а дальше — дело техники.

Эрер бы не удивился, если бы узнал, что пограничники о существовании подобного санитара леса прекрасно знают и не трогают его до тех пор, пока он помогает выполнять их работу — бережёт покой заминированной парализующими артефактами просеки. Быть может, рябой проводник даже делится с ними барышами — не могут же они быть настолько глухи и слепы, чтобы у них под носом творился подобный беспредел.

Как ни прискорбно это признавать, в компании рябого урода Эрер почувствовал себя на удивление привычно — так, словно сам каким-то образом был причастен к этой кровавой схеме. Настолько естественно она раскрылась перед ним в своей убийственной простоте и действенности, что он не просто понимал её, а с жадным интересом распутывал в голове паутину чужих замыслов, предугадывая, как далеко они могли простираться и являлись ли частью чего-то большего.

Пока обдумывал ситуацию, Эрер сделал ещё несколько глубоких вдохов и фальшивых глотков, а потом проговорил нарочито заплетающимся языком:

— Хорошо горяченького выпить. Прохладные стали ночи… А сколько возьмёшь за проход-то?

— А сколько дашь, — довольно оскалился рябой, чувствуя близкую наживу.

Это послужило лишь подтверждением догадок. Не водят через границу за «сколько дашь». Так может сказать лишь падальщик, уверенный в том, что без проблем скоро оберёт остывающий труп.

Сделав вид, что отключается, Эрер опустил руку с кружкой на землю, расслабился и прикрыл глаза.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом проводник позвал его театрально обеспокоенным голосом:

— Эй, ты чего?

Настала пауза. Где-то рядом ухали ночные птицы, а слева шуршала то ли мышка, то ли ящерка, то ли змейка, на слух Эрер разобрать не мог.

Второй раз рябой спросил уже довольнее:

— Паря, ты чего? Отключился, шо ли?

Эрер наблюдал за рябым из-под расслабленно прикрытых век, подпуская к себе всё ближе и ближе. В свете костра блеснул нож, и последние капли сомнений растворились в ночной прохладе леса.

Дальше Эрер действовал на рефлексах. Одной рукой плеснул в лицо врагу обжигающе горячий отвар, другой жахнул магией — чистой силой, которая прошлась по нервным окончаниям рябого раскалённой молнией. Тот заорал, но захлебнулся на высокой ноте, а затем рухнул на землю, одной рукой угодив в угли. Его тело забилось в судорогах, из горла вырывались хрипы, но ни отползти, ни убрать руку он не мог — вытаращенными глазами смотрел, как его ладонь мгновенно наливается волдырями, с шипением краснеет, а потом чернеет на углях.

— Немножечко неловко вышло, да? — зло спросил Эрер, оттащив фальшивого проводника от костра.

Тот трясся на земле, всё ещё вытаращившись на покалеченную руку и хрипя широко открытым ртом.

— Согласен, получить электрический разряд по телу — не самое приятное ощущеньице, но знаешь? Этого легко можно было избежать.