Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 62 – Ульяна Муратова

Расположившись на нескольких слоях одеял, мы обнялись и подставили лица лунному свету. Из леса доносились трели птиц, мягко горели свечи, их трепещущий огонь придавал ночи особое очарование.

Счастье — острое и сладкое одновременно, переполняло нас обоих, и мы лежали, закутанные в него и лунное сияние, как в полог, защищающий от реальности сурового мира.

И только одна новая проблема мешала погрузиться в него целиком, но о ней я старалась не думать.

— Каким ты была ребёнком? — спросил Эрер, перебирая мои волосы.

— Предприимчивым, — вынуждена была признать я. — Однажды зимой я пригласила в гости на день рождения всех друзей и одноклассников. Все пришли к назначенному времени нарядные, с подарками и даже цветами. То-то удивились мои родители, потому что день рождения у меня был летом. А ещё я всегда любила хорошо поесть. Так как ребёнком я была ещё и не в меру упитанным, мама ограничивала количество перекусов. Но когда я видела, что кто-то на детской площадке достаёт еду, я тут же мчалась к нему и жалобно просила покормить, потому что мама морит меня голодом.

Эрер насмешливо спросил:

— И кормили?

— Разумеется! Даже несмотря на то, что у меня щёки едва ли не на плечах лежали. Фразу «дайте хебуска» я выучила одной из первых.

— Очень талантливая девочка, — подтрунил он, поглаживая меня по боку.

— А каким ребёнком был ты?

— Любознательным, — после небольшой паузы ответил он. — Я разобрал старинные дедовы часы по винтику, а потом не смог собрать обратно. Никто не смог. Влетело мне тогда знатно, но это не помешало буквально на следующий день разобрать ещё и отцовский секретер. Там была скрытая полочка, мне хотелось знать, как она устроена. А потом я вскрыл и разобрал дорогущий сейф, но его, к счастью, удалось собрать обратно.

— Ты поэтому теперь все детали зарисовываешь в блокнот? Опыт — сын ошибок трудных?

— Мне просто интересно, как именно всё работает. И поверь, за своё любопытство я был неоднократно наказан. И вообще изрядно пострадал. К примеру, мой первый постельный опыт сложился… кхм… несколько неудачно. Но мне действительно было очень интересно, как устроены женщины.

Я на секунду представила Эрера в постели с блокнотом в руках и сначала захихикала, а потом захохотала так, что даже птицы в лесу на секунду притихли в ужасе.

Он улыбнулся:

— Я разобрался позже. Одна вдовая соседка была не прочь… так сказать, предоставить материалы для исследований. И кое-чему меня обучила.

— Пожалуй, мне стоит отправить ей открытку с благодарностью, — отсмеявшись, промурлыкала я. — Она очень хорошо тебя обучила.

— Не хочу хвастаться, но кое в чём я разобрался сам, — фыркнул он и спросил, подначивая: — Показать?

— Покажи, — покорно обвила его плечи руками я, наполняясь горячим предвкушением. — Обязательно покажи.

— Смотри, — он достал из-за спины нечто блестящее, и я не сразу сообразила, что это рим.

— Какой необычный, — прошептала, широко распахнув глаза.

Тонкий ободок казался бы простым, если бы не цвет побежалости: металл переливался радугой — от тёмно-лилового до серовато-белого. С одного бока распустили тончайшие лепестки стальные цветы, выполненные очень искусно.

— Ты сделал его сам? — поразилась я. — Но когда?

— Когда закончил последний холодильный ларь. Сварку я уже довольно неплохо освоил, вот попробовал поэкспериментировать. Достойно получилось только с третьего раза, но результатом я доволен. Конечно, ты заслуживаешь золотой рим с самыми огромными эвклазами, но такой я подарю тебе несколько позже.