Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 69 – Ульяна Муратова

— Ну не зна-а-аю, — с сомнением протянула я. — Кажется, между Давларом и Луняшей всё уже испорчено, а вот с Таллой у него шансы ещё есть.

— Так я с ним поговорю! Завтра же поговорю… Да шо там! Сейчас пойду поговорю! — затараторила она. — И перед Лунькой извинюсь. Хорошая она девка, если подумать. И Амезег — мужик хозяйственный, приданое за ней какое-никакое даст. Дак пущай живут. Вот хоть бы у меня пущай и живут. И чего б ей за кого другого выходить, ежели к Давлику душа лежит? Чем мой сын хуже́е любого другого парня? Да он получше́е будет! Умный, внимательный и упорный мальчик. Как себе в голову чего втемяшит, так не вытряхнешь! В смысле — своего всегда добьётся, старательный. И добрый. И к женщинам уважительный. Другой, может, колотить станет, а Давлик — никогда! Не так он воспитан. А уж с внучиками-то я подожду. Не надо прям готовых, торопиться-то некуда.

— Ну… это вы уж сами разбирайтесь, но что-то сомнительно мне, что сможете вы Луняшу с Давликом обратно свести… — вбила я последний гвоздь в крышку гроба Лунькиного одиночества.

— Как не смочь? Смогу… Я уж расстараюсь!

— Ладненько. Пойду я тогда, мне ещё вещи собирать. Голова-то больше не болит?

— Не болит, — после паузы признала она. — И Давлик не просто так ушёл. Насела я на него так, шо он и не выдержал. Дурою была. Я уж и прощения просила, и объясняла, что не буду так больше поступать, а всё одно. Не верит он! Обижается, что перед людьми его дитятей неразумным выставляла. Всё ходил угрюмый, только и делал, что топор этот свой кидал. А я сейчас думаю: ну кидал и кидал. Чего я взбеленилась-то? Можно подумать, трагедь какая. Зато, вон, на ярмарке приз главный взял. Так ведь?

— Так, — ничего не поняла, но на всякий случай согласилась я. — Ну всё, прощайте. Пора мне идти.

— Тась, ты подожди… — сошла она с крыльца. — Ты уж прости, что я так… Сама не знаю, откуда во мне столько злости и глупых мыслей было. Девка ты хорошая. Счастья тебе!

Я всхлипнула и обняла тётку Фалью на прощание.

Подействовало всё же зелье-то. Оставлю Луняше запас и рецепт. Кончится — у другого целителя закажут.

К нашему дому я шла, переставляя ноги через силу.

Луняшу услышала издалека — рыдала она выразительно, громко, с подвываниями. Заметив, она кинулась в мою сторону, повисла на шее и зарыдала ещё горше.

— По что ты нас покида-а-аешь⁈

Вот не зря на похороны плакальщиц нанимают — послушаешь, как по тебе кто-то убивается, и сразу на душе светлее становится.

— Луня, отставить истерику, — дрожаще-суровым голосом скомандовала я, едва сдерживая свои собственные рыдания. — Всё будет хорошо. Я тебе в доме оставлю книги, запас зелий и кое-какие инструменты. Справишься. На прошлой неделе так хорошо рану сама ушила, любо-дорого смотреть.

— Та куда мне без ма-а-аги-и-и, — провыла она.

— Без магии тоже заживает, только медленнее. Главное помни: инструменты стерилизуй, рецептуру соблюдай и никому себе на шею садиться не давай. А я тебе сейчас адрес оставлю. Если будут вопросы — пиши.

Адрес мне дал Блайнер, сам Эрер его не помнил.

На Луняшин вой собрались деревенские, какие-то малознакомые бабы начали всхлипывать, а жена мужика, из которого я пазл собрала — и вовсе реветь в три ручья.

Вот что, никаких дел у них нет? А урожай кто собирать будет?

Хотя зря я — большую часть давно собрали, ведь вскоре ожидались заморозки. И уж кого можно упрекнуть в лени, так точно не полуденников.