Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 59 – Ульяна Муратова

— Ты ж сказал, что она спокойная, и ты так и не вывел её из себя.

— Но это не значит, что я не старался, — ухмыльнулся Эрер.

— Плохо старался. Надо было мне ехать, я умею женщин выводить на эмоции.

— Ты только приставать к ним умеешь.

— Неправда, чаще всего они сами ко мне пристают, потому что я большой и красивый, — справедливо заметил Мелч. — А так как я ещё и добрый, то никому из страждущих не отказываю. Давеча у меня состоялась приятнейшая встреча с пятидесятипятилетней дамой. Учитывая, что она почти в два раза старше, это была практически благотворительность. Надеюсь, когда мне самому стукнет пятьдесят пять, добро вернётся ко мне в виде сговорчивой двадцативосьмилетней красотки. И вообще, может, я всю жизнь мечтал покувыркаться с чужемирянкой?

— Уставом запрещено.

— Что запрещено? Мечтать? — фыркнул Мелч.

— У тебя редкий дар свести любой разговор к сексу.

— Вот не надо этих инсинуаций! — оскорбился северянин. — Ещё к еде и выпивке.

Эрер ухмыльнулся, закладывая вираж, чтобы выехать на дорогу, ведущую к северной окраине Кербенна.

— Сначала заговор, — решил Мелч, доставая атлас. — Хотя можно и на обратном пути…

— Нет уж, давай сначала спасём императора, а то уже середина ночи, а мы его пока ни разу не спасли. Небось, звезда майора Лысаля уже три заговора раскрыла ещё на закате.

— Так их больше, — вздохнул северянин. — Поворот не пропусти. Помнишь дело булочника? Езжай к его лавке.

Дело булочника Эрер помнил прекрасно — он тогда только поступил на службу и готов был рыть землю носом, правда, не столько от любви к работе, сколько от испепеляющего душу желания занять себя хоть чем-то.

Когда в один из дней почтенный муж и отец вдруг начал вести себя несколько иначе, чем обычно, жена поначалу даже обрадовалась — кому после стольких лет брака не хочется новизны? А тут тебе и цветы, и конфеты, и огонь в спальне, который давно поутих.

Вот только муж забыл одну «крошечную» деталь — что у их первенца когда-то был близнец, случайно задохнувшийся в младенчестве. При детях эта тема никогда не поднималась, но в момент ностальгии жена возьми и спроси: «Каким бы был наш второй мальчик?». А муж о нём и не вспомнил. Всплыли и другие детали — то булочнику требовалось заглянуть в рецепт, который он знал наизусть, то он случайно путал закваску, то тесто у него получалось недостаточно сдобным.

Встревоженная супруга сначала пригласила целителя, чтобы проверить память благоверного, а потом пришла в СИБ, и началось расследование.

И вот что интересно — по всем канонам полуденник никак не мог быть чужемирцем — не было в нём ни капли магии, а значит, чужой дух не смог бы задержаться в его теле. Тем не менее на допросе булочник юлил и путался.

Всё оказалось и сложно, и просто одновременно. Никаким чужемирцем булочник не был, а вот чужаком был. Два разлучённых в детстве брата-близнеца случайно встретились в столице и решили на время поменяться жизнями. Самое забавное, что у них даже имена совпадали. Нищая мать, родив двоих, оставила одного, а второго отдала в зажиточную семью, попросив назвать мальчика в честь её деда.

Так и росли они в разных городах, даже не подозревая друг о друге, пока не встретились случайно.

Надо сказать, что ничем хорошим обмен для них не закончился — когда аферу раскрыли, оба разругались с жёнами и напились до такой степени, что их выставили из таверны. Зимой. В мороз. В метель. По свету до дома они так и не дошли, а ночью на улицах становится безлюдно. Утром их замёрзшие тела обнаружил лавочник, очищавший тротуар от снега.