Книга Охота на Странника: Последняя месть, страница 120 – Ульяна Муратова

Всего за несколько занятий Арзур научил меня обращать внимания на мелочи, а затем вписывать их в композицию. Он сказал, что при первой встрече заметил у меня ножи в голенищах сапог, и поэтому изобразил ковыряющейся кинжалом в зубах.

Несколько простых и понятных уроков от художника-самоучки дали мне куда больше, чем месяцы занятий с приглашённым академическим живописцем. Мои портретные наброски ожили. Я теперь рисовала не только лица, но и предметы, показавшиеся мне важными. Десар купил десяток альбомов с плотной дорогой бумагой, а также россыпь принадлежностей, из которых я в итоге предпочла простой карандаш.

Арзур подарил нам на прощание небольшую картину. Просто рассвет на лугу, когда золотые лучи солнца пробиваются сквозь разнотравье и пронизывают яркие лепестки полевых цветов. Просто момент. Просто мгновение жизни, навсегда оставшееся в сердце художника.

Мы заплатили за эту картину целое состояние — гораздо больше, чем мог просить никому не известный однорукий художник. Но я знала, что эта картина будет висеть в нашей с Десаром гостиной-оружейной и навсегда останется ниточкой, связывающей нас с путешествием, в котором мы стали по-настоящему близкими. Не просто любовниками, друзьями и напарниками, а любящими преданными супругами. Как и шкура, которую Айтар Блайнер нашёл и обещал передать нам, как только мы вернёмся. Скажем честно, не самый элегантный предмет интерьера, однако я ни на что не променяла бы его.

На десятый день поездки мы забрались в такую глушь, что ни отелей, ни постоялых дворов поблизости не оказалось.

Одним краем Приграничье забиралось в горы, и здесь уже стояла поздняя осень. Пронзительно чистое, холодное небо казалось куда ближе. Протяни — и дотронешься до ледяных звёзд рукой.

Поиски завели нас в небольшую деревеньку, скорее даже хутор на несколько домов, где о лекарке, разумеется, никто не слышал.

— Вернёмся назад? Там была таверна, может, при ней есть номера, — кутаясь в новую укороченную дублёнку, я с сомнением оглядела петляющую среди каменных глыб грунтовую дорогу.

— Нет. Выше находится самый северный пограничный пункт, там горный перевал, с которого можно спуститься либо в Нортбранну, либо в Приграничье. Думаю, там должен быть постоялый двор.

— А если он переполнен?

— Поспим в мобиле, — решил Десар. — Рисковать и разбивать лагерь в таком холоде и на таком ветру мы не будем.

— А мы сможем проехать там на мобиле? — с сомнением спросила я, хотя Десар знать ответа не мог.

Он лишь улыбнулся, а я немного устыдилась своего недоверия.

— Хорошо, поехали дальше.

Муж с самого начала говорил, что обшарит всё Приграничье, и теперь мы достигли его крайней северной точки. Часть обратного пути придётся проделать по уже знакомой дороге, ведь она тут единственная! Зато я смогу проверить нарисованную карту.

Вести мощный и быстрый мобиль по узкой горной даже не дороге, а тропе — сомнительное удовольствие. Десар сидел неестественно прямо, внимательно всматриваясь в рисунок извивающегося перед колёсами серпантина. По днищу периодически чиркали камни, и в такие моменты он ещё сильнее вцеплялся в руль. Если посадим мобиль на брюхо, никто его отсюда не эвакуирует. Однако муж спокойно, планомерно продвигался вперёд, порой выходя из салона, чтобы скинуть с дороги особенно крупный камень.