Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 138 – Ульяна Муратова

— Он обещал навестить нас позже, а пока порекомендовал ничего не подписывать, ни с чем не соглашаться и спокойно ехать домой, если нас выпустят до того, как он сможет с нами встретиться.

— И никто не заподозрит, что это объяснение было дано под давлением? — спросила я.

— Само предположение о подобном оскорбительно для Бреура, — пояснил Десар. — Если он вдруг решит переиначить свои показания, то ему придётся признать, что на него, совершеннолетнего нобларда и формального члена Синклита, могут вот так просто взять и надавить. По сути, это будет росписью в собственной слабости. Одно дело — последствия травмы, и совсем другое — признание, что на тебя надавили, и ты сдался.

— А если речь о шантаже?

— В случае шантажа он мог привлечь служителей правопорядка или обратиться напрямую в Синклит, — пожал плечами Ирвен. — В любом случае я согласен с Десаром: вслух признать, что тебя заставили что-то сделать другие плохие дяди — всё равно что расписаться в своём мужском бессилии. Женщине такое простят и даже посочувствуют, мужчину начнут презирать.

— Ясно, — кивнула я, принимая правила игры в мире, где оказалась.

Нужно отдать должное деверю: он всё же сумел растопить лёд и втянуть нас в разговор. Он даже умудрился взять с Ирвена обещание подумать на тем, чтобы сходить на нашумевшую театральную постановку вместе.

Наконец вечерняя трапеза подошла к концу. Такой пир простым вечерником не назовёшь, и было даже как-то неловко, что его организовали лишь для нас троих.

— Десар, мы с Гвен нуждаемся в отдыхе хотя бы до завтрашнего дня. Исключение я сделаю только для визита правозащитника или деда, — строго сказал Ирвен.

— Я и не думал обременять молодожёнов своим скучным обществом, — обезоруживающе заверил тот. — Поеду в Управление, иначе как они там без меня? Ни Странника не поймают, ни чая с плюшками не попьют. А Мелен с Эрером ещё и обязательно поспорят на какую-нибудь ерунду, хотя им это официально запрещено, между прочим.

— И о чём же они спорят? — полюбопытствовала я.

— Не о чём, а на что. Дело не в предмете спора, а в пари, которое они заключают.

— Ага, можно подумать, что ты остаёшься в стороне, — хмыкнул Ирвен. — Или ты забыл, как вас задержали прошлой зимой за то, что вы прыгали по крышам.

— Что-что делали? — изумилась я.

— Мы поспорили, кто первый окажется по определённому адресу при условии, что ни одному из нас нельзя спускаться ниже второго этажа. Но не беспокойтесь, дорогая невестка, я выиграл это пари. Эрер сцепился со стаей пичонов на одной из крыш, а Мелен случайно прервал один крайне важный ритуал, и ему пришлось задержаться в обществе весьма настойчивой и требовательной вдовы. Впрочем, он утверждает, что ничуть об этом не пожалел и по сей день захаживает к ней, правда, уже не через крышу, а через дверь. Так что в тот раз победа осталась за мной.

Я не удержалась и рассмеялась, представляя, как бравые офицеры скачут по крышам.

— И в чём же заключался ваш выигрыш?

— Мелену и Эреру пришлось перекрасить волосы в салатовый цвет и носить исключительно зелёные наряды, — пожал он плечами. — Они получили прозвище огурцы-молодцы и выговор, но, к сожалению, буквально через три дня нам пришлось отбыть на новое задание, поэтому на память о тех светло-зелёных днях у меня осталось всего три портрета кисти разных художников, один шарж и несколько фаянсовых огуречноподобных фигурок, изготовленных на заказ. Если вы когда-либо окажетесь в моём рабочем кабинете, то я их вам с удовольствием покажу, — мечтательно пообещал он и присовокупил сияющую улыбку.