Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 80 – Ульяна Муратова

— Исключение — только Бреур, — тихо сказала я.

— Да. Я пошёл к нему из чистого упрямства — в моём списке магов жизни он стоял последним, и я был почти уверен, что он откажет. Но он предложил сделку. Деньги и брак с одной из его сестёр в обмен на две лишние недели жизни. Я отказался, потому что… не знаю… всегда с отвращением относился к идее договорного брака и говорил, что женюсь только по собственному желанию. Посчитал, что пара дней жизни не стоят того, чтобы отказываться от убеждений. Кроме того, Бреур говорил со мной в этой его манере… Не знаю, если бы ко мне пришла одна из твоих сестёр и искренне попросила жениться на ней, я бы, возможно, согласился. Но только не Кайрэна. Хоть я и не знаком с ней лично, мне передавали некоторые её слова. Я в курсе, как она всегда относилась к Блайнерам, и не стал бы марать свои последние дни её обществом. Многие приятели говорили, что она — та ещё гадина…

— Кхм-кхм… — закашлялась я, потому что слышать это было неожиданно.

В воспоминаниях Гвендолины Кайрэна была решительной, смелой и дерзкой, и уж никак не гадиной. Возможно, стервочкой, но только с теми, кто пытался её обидеть.

— Кайрэна просто ненавидит Блайнеров. По ней и младшим близняшкам смерть родителей ударила сильнее всего. Кроме того, ей всего девятнадцать. Думаю, что со временем… она поймёт, что всё с этим проклятием обстоит не так просто и не так однозначно.

— Ты помнишь, из-за чего погибли родители Гвендолины? — спросил вдруг Ирвен.

— Да. Они пытались провести ритуал снятия проклятия. Такой же, как Бреур наказал провести мне, только он добавил небольшие изменения. Родители считали, что, пожертвовав собой, они освободят нас от проклятия, но у них ничего не вышло. Они умерли напрасно. И это стало большим ударом для Бреура. Он несколько раз дорабатывал ритуал, но… не попробуешь же. Аделина предлагала вытянуть жребий, но Брен… — я запнулась. — Бреном его называли дома. Ему не очень нравится его полное имя. Так вот, Бреур отказался. Он сам не мог участвовать, потому что он — единственный, кто может передать родовое имя дальше, и если он погибнет, то род прервётся. Тогда Аделина предложила тянуть жребий среди семерых сестёр, но он запретил. Сказал, что он не собирается… прятаться от проблем за женскими юбками. И они отложили этот вопрос до тех пор, пока ситуация не станет катастрофической. А потом я оказалась в теле Гвен, и Бреур сделал то, что сделал. Знаешь, я его даже не виню теперь… — я закусила губу. — Теперь, когда мне доступна память Гвендолины, мне его жаль. Всех их жаль.

— Ты же не можешь говорить этого всерьёз? — нахмурился Ирвен.

— Могу. Сама я не пожалела чужемирца, захватившего твоё тело, так что не мне судить Бреура. Я бы не хотела оказаться на его месте. И если ты не станешь возражать… я всё же попрошу твою тётю обратиться к Танате и снять проклятие.

— Мы с Кеммером уже просили, пока ты была в беспамятстве. Она отказала. Разозлилась на нас обоих и заявила, что Боллары — дурное семя, и для всех будет лучше, если их род угаснет. А ещё она была категорически против нашего брака и отказалась помогать. Тётя очень упряма, и нам не удалось её переубедить.

— Значит, я попробую сделать это сама, позже. Кто знает, может, у меня получится показать ей события в ином свете.