Книга Опасная любовь командора, страница 129 – Ульяна Муратова

— Хочу, чтобы первая в мире лётчица была из рода Блайнеров. Я пытался заинтересовать одну из племянниц, но старший брат категорически запретил занятия.

— Ты же сам говорил, что женщинам не место на войне…

— Так авиация развивается и вскоре станет не только военной, но и гражданской, поверь на слово. Пассажиры, грузы, почтовые сообщения — всё будут доставлять маголёты. Два года назад я купил здоровенный кусок земли в пригороде Кербенна. Каменистый и бесполезный, ты бы видела лицо продавца, когда мы закрывали сделку. Он аж светился от радости, что сбагрил кому-то свой неликвид. Земля действительно ужасная — лопату не воткнешь, чтобы не упереться в камень. Там залегают гранитные пласты, но их качество настолько низкое, что даже каменоломню не устроить. Зато взлётные полосы получатся отменные: ливнем не размоет. Я хочу построить первый гражданский авиапорт, а затем на Севере, под боком у семьи матери — второй. Проект уже есть, покажу обязательно. Интересно твоё мнение.

Я уткнулась Киму в грудь и всё же разрыдалась. Было безумно страшно, что план Кеммера не сработает и брак со мной его убьёт. Я от всей души ненавидела это драконово проклятие и Моэру Блайнер вместе с ним.

— Ким, почему всё так несправедливо?

Он понял, что именно я имела в виду, и ответил:

— А вдруг всё, наоборот, справедливо? Я постараюсь исправить то, что сделала тётя. По крайней мере в отношении тебя. Мы также поможем твоей семье. Я прикинул, что свободно могу выделить двадцать пять тысяч. Если поднапрячься — тридцать.

— Даже если Брен откажется дать благословение на наш брак?

— Да. Ты сможешь сама оплатить налоги за своих сестёр, если захочешь. Я понимаю, что ты любишь семью, и вижу, что ваша ситуация гораздо сложнее и хуже, чем казалось раньше. Я никогда не интересовался финансовыми делами Болларов, но в свете последних событий пришлось навести справки, и картина выглядит удручающе. Не думал, что всё настолько плохо. Зато теперь понятно, почему ты так отчаянно держалась за должность гарцеля. Тебе стоило сразу мне рассказать…

— Издеваешься? — фыркнула я. — Признаться Блайнеру в том, насколько мы нуждаемся? Особенно Блайнеру, который мечет в меня молнии из глаз и грозится выставить прочь за любой проступок?

Кеммер признал:

— Ты, разумеется, права, моя особенная леонесса, но откуда мне было знать, как в реальности обстоят дела? Как видишь, догадливость — не моя сильная сторона.

— Да, — согласилась я и поддразнила: — Твоя сильная сторона — выносить неправильные суждения, исходя из самого ужасного сценария, в котором во всём виновата я.

— Неправда. Себя я винил даже больше. Но… не знаю, Адель, сейчас я бы не стал ничего менять, даже если бы смог вернуться в прошлое. Видишь ли, наряду с влечением и симпатией у меня в душе было подспудное недоверие к тебе, оно сидело где-то очень глубоко, и я сам не до конца его осознавал.

Кеммер замолчал, а потом долго собирался с мыслями, но я не торопила. Чувствовала, что он хочет сказать нечто важное. Наконец он заговорил незнакомым, глухим голосом:

— Понимаешь, я ведь подсознательно ждал предательства от тебя. Сам этого не осознавал, но ждал. И ты даже представить себе не можешь, насколько ценной тебя делает то, что я ошибся.

— Почему ты ждал предательства? — осторожно спросила я.