Книга Опасная любовь командора, страница 63 – Ульяна Муратова

Когда я споткнулась на ровном месте, капрал Фоль заботливо подхватил меня под локоть и оставшуюся часть пути поддерживал, позволяя опереться на него. От этого стало легче. Столкнись я с осуждением или гневом, не уверена, что мне хватило бы мужества дожить до вечера.

Ключ вошёл в замочную скважину не с первого раза, и когда я шагнула в медблок, то поначалу оторопела. Всё было засыпано осколками, все шкафы раскрыты, а на полу в лужах снадобий валялись вперемешку бинты и банки из-под зелий. Окна зияли пустыми рамами, а под ногами хрустело стекло. Что не попортило взрывом, то случайно растоптали военные, когда забирали медикаменты для медблока на южной стороне.

— Спасибо, что проводили, — обернулась я к капралу Фолю и вымучила улыбку признательности.

Видимо, усилие оказалось слишком значительным — мгновенно закружилась голова, и я покачнулась. Рука Легранда скользнула мне на поясницу, и он прижал меня к себе, а потом горячо зашептал на ухо:

— Позволь уложить тебя спать и остаться рядом. Здесь слишком опасно. Новую тревогу могут объявить в любой момент. Я просто побуду с тобой.

— Не нужно, — отстранилась я.

— Аделина, — он удержал меня и попытался поцеловать, но я отвернулась.

— Нет, капрал Фоль! Отпустите немедленно.

Он разочарованно разомкнул руки и вопросительно посмотрел на меня:

— Почему ты меня отвергаешь?

У меня был только один вопрос, начинающийся с «почему»: почему он решил начать приставать ко мне именно сейчас, когда я едва не падала с ног от усталости? Что с ним не так? Как он вообще мог сейчас думать об этом?

— Подобные отношения запрещены уставом, — устало ответила я, с трудом соображая.

— Никто никогда не узнает, я дам клятву, что никому не скажу… — с готовностью заверил он.

— Если вы никому не скажете, это ещё не значит, что никто не узнает, — опустошённо возразила я, теряя терпение. — И вы зря считаете, что от внебрачной связи меня останавливает только то, что о ней кто-то может узнать. Мой ответ — нет. И он не изменится от обстоятельств.

— Я не отступлюсь, Аделина, — то ли пообещал, то ли пригрозил он.

Только теперь стало понятно, что вступать с ним в диалог было ошибкой. Словно я начала торговаться там, где требовалось просто отказать. Некоторым бесполезно пытаться что-либо объяснить.

Светло-голубые глаза пылали решимостью, и вот такой, наэлектризованный желанием, Легранд был невероятно красив, но внутри ничего не дрогнуло, и я сухо проговорила:

— Будет лучше, если вы будете держать дистанцию. Я не хочу давать вам ложную надежду, поэтому сразу говорю, что шансов на близость со мной у вас нет. Не только у вас. Ни у кого. Пожалуйста, оставьте меня одну. Уходите, капрал.

Фоль усмехнулся, и по его лицу стало понятно, что он действительно не отступится.

Жаль. Но это — проблема другого дня.

Кеммер

Умом Кеммер понимал, что случившееся — не его вина. Что никто не мог предсказать такого поворота. Что подобного не случалось ранее. Что атака пришлась на самое неудачное время — утреннюю пересменку. Что он как командор не мог предотвратить нападение. Что на момент атаки он был ближе к ангарам и в небе принёс больше пользы, чем мог бы на земле.

Умом понимал. Но всё равно раз за разом возвращался в злополучное утро и скрупулёзно анализировал каждое решение, каждую деталь, каждый шаг. И раз за разом находил ошибки и убеждался, что мог действовать рациональнее, эффективнее и жёстче.