Книга Опасная любовь командора, страница 66 – Ульяна Муратова

Их отношения вышли далеко за пределы служебных. Он мог сколько угодно делать вид, что это не так, но факт оставался фактом: за четыре года службы в должности командора он никому не дарил одеял и ковров, ни с кем не пил отвар перед сном и никому ничего не объяснял. А ещё не любовался тем, как кто-то смеётся, как изящно размешивает в кружке мёд или недовольно фыркает, если что-то не получается.

Кеммер сам очутился в ловушке, от которой хотел уберечь подчинённых, и теперь ему оставалось только одно: обезопасить Аделину и заодно пресечь дальнейшее развитие непрошенных чувств.

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнув, прошептала гарцель. — Мне нужна эта работа. Очень нужна!

— Ты можешь забрать грамоту и подать рапорт на перевод в другую часть. Я его поддержу. Как целитель ты действительно хороша, — тихо ответил он. — И тогда случившееся в маголёте останется между нами. Даю слово.

— Кеммер, я понимаю, что была неправа. Прости, — утёрла она слёзы. — Я обещаю больше так не поступать и исполнять твои приказы сразу же. Честно!

Стараясь сохранить спокойное выражение лица, он ответил:

— Не понимаю, почему ты так цепляешься за эту должность. Неужели в столичных клиниках нет вакансий? К чему тебе служба у Разлома? Здесь слишком много грязи, боли, крови и опасностей. Возвращайся в город и устраивай жизнь там. Женщинам вообще не место на войне.

— Кеммер, посмотри правде в глаза! Какую жизнь я могу устроить? Я проклята, у меня нет никакого будущего. Я не могу выйти замуж, не могу стать матерью! — отчаянно всхлипнула гарцель. — Через несколько лет мы все лишимся дома, и я даже не знаю, что будет тогда. Мне нужна эта работа, и я понимаю, что она опасна. Зато если я погибну при исполнении, семье хотя бы заплатят компенсацию, — едва слышно закончила она.

— Не говори глупостей. Быть может, проклятие ещё можно снять.

— Нельзя. В том и дело, что нельзя… Наши родители пытались и погибли. Никто из ритуалистов так и не смог найти решения. Мы смирились с мыслью, что проклятие неснимаемое.

— Я даю слово, что поговорю с тётей и попрошу её вмешаться.

— Вряд ли это поможет, Кеммер. Проклятие усилено волей Танаты, а люди бессильны против богов. Пожалуйста, не увольняй меня. Я буду ходить на зарядку и ни за что больше не надену сковывающее движение платье на работе. Ты же сам не отрицаешь, что я хорошо справилась с исцелением раненых. Клянусь, что больше никогда не стану перечить тебе, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я сделаю всё, что угодно, лишь бы остаться!

Кеммер не выносил женские слёзы и предпочёл бы сражаться с кантром врукопашную, чем продолжать этот разговор. Он впервые ощущал себя настолько бессильным и загнанным в угол.

Он ненавидел себя, ненавидел Разлом, ненавидел то, что не мог оставаться равнодушным, и ненавидел решение, которое обязан был принять.

Адель

— Нет, Аделина. Я считаю, что для тебя в части слишком опасно.

Слова командора прозвучали приговором, и я никак не могла поверить, что на этом всё закончится. Закончится тогда, когда я впервые показала свою полезность.

— Кеммер, пожалуйста, дай мне хотя бы пару дней на то, чтобы освоиться с этой мыслью. Очень прошу: не давай ход ни рапорту, ни благодарности. Я обещаю не спорить и не пререкаться…