Книга Песнь Теней и Звёздного света, страница 76 – Морган Готье

Мы с Бастианом, может, и не проводили вместе каждую минуту, но я знаю — под его суровой оболочкой скрывается добрый, мягкий человек. Я не наивна. Я понимаю, что он может что-то от меня скрывать, чтобы избавить меня от лишнего стресса. Но что, если дело глубже? Что, если он на самом деле мне не доверяет или не считает меня равной себе? Что, если он боится, что я осужу его… или, что хуже, испугаюсь? Если магия в Мидори запрещена, а у него есть силы, как утверждают троновианцы, вполне вероятно, что он боится разоблачения. Он ведь не знает, что у меня тоже есть магия.

Все эти вопросы, вся эта неопределённость…

Но в одном я уверена точно — Бастиан не дурак. Он умён, стратегичен и прекрасно осведомлён во всём, что касается важных дел. Он сам выбирал свою личную стражу. Если даже я заметила красные ободки вокруг радужек Пожирателей Душ, то мой жених уж тем более не мог этого не увидеть. А значит, он знает, кто они такие… и всё равно нанял их в качестве своих элитных воинов.

— Зачем, Бас? — шепчу я, позволяя новым слезам катиться по щекам.

Я ощущаю призрак его губ на своих, его объятия, его мускулистую грудь у себя за спиной, подбородок, уютно устроившийся на моём плече. Та нежная, чистая любовь, в которую я так верила, оказывается не более чем пустой иллюзией, выстроенной на секретах, лжи и политических играх. Зная всё это несмотря на то, что я сказала Атласу о намерении выйти за Бастиана, я не уверена, что смогу.

Я люблю Бастиана, но я не думаю, что могу ему доверять. А без доверия нет любви. Возможно, я не влюблена в Атласа, но, как ни странно, именно он сумел завоевать моё доверие. И, возможно, своим срывом сегодня я разрушила ту дружбу, что только начинала между нами расцветать.

Достаточно просто подумать об Атласе — и я снова в той тёмной аллее в квартале борделей. Его мягкие губы прижаты к моим, язык проникает внутрь, дразня, подталкивая отбросить все запреты. Моё сердце вырывалось из груди, когда он провёл пальцами по моим волосам, всё тело пылало лихорадкой от каждого прикосновения к бедру. Я не хотела, чтобы он отстранялся, не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Первый поцелуй с Бастианом казался запретным, неправильным, и именно поэтому — до боли романтичным. Я прокручивала тот момент в голове месяцами, не уставая возвращаться к нему.

Но поцелуй с Атласом вызвал во мне что-то совсем другое — мощный прилив, который невозможно описать словами. Будто моя душа воспламенилась. Посреди пустыни он стал моим оазисом. Он разжёг во мне что-то… Вот только я до сих пор не понимаю, что именно.

Когда горячая вода начинает остывать, я открываю глаза, чтобы потянуться за мылом и вдруг замечаю, что мои руки светятся. Я вскрикиваю и переворачиваю их ладонями вверх, чтобы получше рассмотреть. Нет ни шаров света, ни защитного купола, как бывает, когда я тренируюсь с Атласом. Это что-то совершенно новое.

Я тут же выпрыгиваю из душа, подбегаю к зеркалу над раковиной, стираю с него пар и начинаю изучать своё обнажённое тело, чтобы понять: светится ли всё, или только руки.

Мои глаза!

Они не серые. Они золотые.

Что происходит? Что вызвало такую реакцию, и за что отвечает эта часть моей магии?

Я не хочу разрушить эту безупречную, роскошную ванную, экспериментируя наугад, и уж точно слишком горда, чтобы выбежать в коридор и проверить, не сможет ли Атлас помочь разобраться с тем, что со мной творится. Не удивлюсь, если он вообще не откроет, как только поймёт, что это я стою по ту сторону двери.