Книга Экспедиция в преисподнюю, страница 80 – Виктория Серебрянская

Райден ненадолго замолчал. Может быть, ожидал, что я захочу что-то сказать. Но мне нечего было ему сообщить. И безумно больно было видеть сидящим на полу возле своей клетки. В прошлом я часто слышала про то, что жизнь бывает крайне несправедлива. Но всю правоту этой поговорки осознала лишь сейчас. Когда меня и понравившегося мне мужчину разделяло толстое, сверхпрочное стекло, а от возможного общего будущего оставался лишь горький дым сожалений. Да и тот скоро должен был развеяться…

— Как ты здесь? — с беспощадной нежностью спросил килл. И неожиданно положил на стекло раскрытую ладонь. Будто хотел коснуться меня и погладить. Но стекло не пускало…

— Если забыть о том, что я оказалась в роли лабораторной мышки, то даже хорошо, — с трудом сглотнув перекрывший горло ком, улыбнулась я, сама ощутив, насколько жалкой выглядит улыбка. Нет, скорее гримаса.

Руку даже кололо от желания прикоснуться к ладони Райдена. Даже страшно, как быстро и необратимо изменилась моя жизнь. Одно-единственное неправильное решение все в ней поставило с ног на голову. А ведь я могла уже обрести свое женское счастье… Или, если бы я не вляпалась в неприятности, Райден на меня бы и не взглянул?

— Не бойся, — неожиданно жарко шепнул мне командор. — Это здесь, на крейсере, мои возможности ограниченны. Но когда вернемся на базу, я найду способ вызволить тебя. Верь мне!..

Я хотела верить. Но не получалось.

Почти сразу после этого Райдена вызвал капитан. И киллу пришлось уйти. А я, с тоской проводив его взглядом, отправилась принимать душ. Судя по часам, было позднее утро. В любой момент могли прийти Руорк или Альдана. Ведь вот-вот уже должны были появиться первые результаты моего обследования.

Я не ошиблась в прогнозах. Вдоволь наплескавшись под душем, сменив одежду на чистую, вымыв и высушив волосы, я вышла и услышала ворчливое:

— Ты чего так долго?

У стеклянной стены стоял хмурый Руорк с пластиковыми листами в руке.

Сердце моментально сделало в груди кульбит от сжавшего горло когтистой лапой страха. А потом укатилось куда-то вниз. И я не сразу смогла выдавить, невольно проигнорировав вопрос медика:

— Что там?.. Все… плохо?..

Килл взъерошил себе свободной рукой коротко остриженные светлые волосы. Обратным движением потер лицо. И я вдруг осознала, что он не просто устал, а откровенно измучен. И в последний раз спал бог знает когда. Я бы его пожалела. Правда. Но сейчас все остальные чувства во мне перевешивал страх за собственную шкуру.

— Ну как тебе сказать… — Руорк неожиданно широко зевнул, смутился и извинился: — Прости! Что касается твоих результатов… Мы и так знали, что мутации есть. Первичные результаты только это подтвердили. Так что ничего неожиданного. Нужно ждать посевы.

Разочарование оказалось настолько острым, даже болезненным, что я не сдержалась и грубо поинтересовалась:

— А зачем ты тогда пришел? Если в анализах нет ничего неожиданного?

Медик поднял голову от пластиковых листов и посмотрел на меня так, будто в первый раз видел.

— Ты чего?

В лице, фигуре и словах Руорка явно сквозило опасение и подозрение. И если в первый миг мне хотелось огрызнуться, послать его как можно дальше, то потом… Я задумалась. И вдруг поняла, что медик боится меня. Боится, что агрессия может оказаться своеобразной «первой ласточкой» мутаций и превращения одной глупой землянки в непонятно кого.