Книга Куколка, страница 94 – Виктория Серебрянская

Я отчаянно надеялась, что во время перехода к медицинскому блоку мне удастся увидать Дайренна. Хотя бы издалека. Но мечты предпочли остаться мечтаниями. Как ни высматривала, командора я не увидела. А потом вообще не осталось времени на тоску по киллу: Иная развила сумасшедшую деятельность по подготовке к операции. Как блондинка объяснила мне сквозь зубы, она торопилась как можно быстрее ввести мне мутаген, чтобы между расчетами и физиологией был как можно меньший разрыв.

Несмотря на добро от президента, мне все равно пришлось подписать кучу бумаг на тему того, что я понимаю, куда сую свою голову. И что не буду позже, в случае неудачи, предъявлять никаких претензий. Я подмахнула их молча, почти не глядя. Но под сердцем застыла маленькая холодная ледышка обиды. Впрочем, это были пустяки. Куда обиднее было то, что Дайренн даже не попытался меня найти. Сколько я нахожусь в медблоке? Пять или шесть дней? Неужели он так и не спохватился? Или… или декану плевать на то, что случится со мной?

И вот наступило время проведения операции. Иная заставила меня переодеться в свободную серую рубаху с завязками у горла. Одежка напоминала мешок. Или наволочку. С дырами для головы и рук. И белье под нее надевать было запрещено. Но куда больший дискомфорт у меня вызвало не отсутствие трусиков под разлетайкой, а необходимость надеть на босые ноги пластиковые бахилы. Пластик скользил по кафелю, покрывавшему полы в медблоке. И мне приходилось изо всех сил цепляться за руку молчаливой Инаи, чтобы не свалиться и не сломать себе что-нибудь.

Сама «операционная» произвела на меня удручающее впечатление: во-первых, была расположена в цокольном этаже. Не имела окон и была освещена большой лампой, неразрывно связанной в моем понимании с операциями. Под серыми стенами толпились почти все медики лагеря. По-моему, только ради того, чтобы поглазеть. Нашли себе развлечение. А посреди комнаты, прямо под прожектором, стояло нечто вроде каменного постамента с крепежами по бокам.

Я споткнулась при виде этих железок с цепями и спросила помертвевшими губами, не сводя с них глаз:

— Это что?..

Иная сухо ответила:

— Мы зафиксируем тебе руки и ноги. Если мутации пройдут легко, то ты испытаешь лишь психологический дискомфорт. А вот если ты начнешь биться и вырываться, то эти крепления не дадут тебе нанести себе серьезные увечья.

«И ты не покалечишь никого из нас» повисло невысказанным в воздухе. А мне впервые стало страшно. На что же я решилась?

Иная за руку подвела меня к постаменту, который у меня ассоциировался с жертвенным камнем, и предложила на него забраться. Высота сего предмета оказалась почти мне по пояс. И я испытала несколько неловких и неприятных мгновений, стараясь из положения сидя на краю лечь так, чтобы не сверкнуть перед всеми отсутствием белья. Возможно, это было лишь в моей голове, а на деле никому из медиков не было интересно, как я устроена между ног. Но я не могла избавиться от ощущения, что на меня смотрят.

Едва я улеглась, как Иная при помощи крупного фарна переместила меня в самый центр тумбы-стола. И не успела я даже пикнуть, как мои руки и ноги оказались зажаты в подобие стационарных кандалов. Это было… дико. И страшно. Так и подмывало заорать: «Немедленно отпустите меня!» Хотя дискомфорт был только психологический: кандалы не жали, не терли, не впивались в тело. Я их почти не чувствовала, если не шевелить руками и ногами. Даже на пробу потянув на себя правую руку, я не ощутила никакого физического дискомфорта.