Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 68 – Таня Драго

— Что мы будем делать, Илиран? — спросила я, не отрываясь от созерцания. — Я не могу просто выгнать его, если это правда его земля.

Сын подошел ко мне, заглянул через плечо в окно.

— Технически — да, это его собственность. Но он не сможет отобрать бизнес — он твой.

Я молчала, переваривая эту информацию. Значит, “Шишковый рай” останется моим. Но жить рядом с Анмиром… да еще зная то, что я теперь знаю…

— Я чувствую себя обманутой, — сказала наконец. — Всеми вами.

— Ты злишься на меня, — Илиран опустил голову, и в его голосе прозвучала такая печаль, что сердце сжалось.

— Нет… Не знаю. — Я устало опустилась в кресло. — Мне нужно время.

Голова шла кругом от всего происходящего. Две недели назад я была простой торговкой шишками, а сейчас выяснилось, что я волшебница, которая четверть века кормила своей удачей неблагодарного мужа. Как тут не растеряться?

— А что насчет отца? — осторожно спросил Илиран. — Ты действительно позволишь ему остаться?

Я задумчиво посмотрела в сторону сарая. Оттуда доносились какие-то стуки и приглушенные ругательства.

— Пусть живет в сарае. Но держится подальше от меня и производства.

— Он не согласится на такое долго, мама. Ты же знаешь его гордость.

Я усмехнулась. О да, я знала эту гордость. Двадцать пять лет жила с ней под одной крышей.

— Его гордость уже не та, что прежде. Ты видел его лицо? Он потерял все.

— Включая свою драконью сущность? — Илиран удивленно поднял брови, словно не ожидал такой проницательности от матери.

— Я была его женой четверть века, — ответила я сухо. — Я знаю, когда дракон в нем молчит.

И это была правда.

Анмир без своей надменности, без блеска в глазах, без этой особой осанки — он был похож на обычного человека. Измученного, потерявшегося, но обычного.

Ночь углублялась, дождь за окном не унимался, а мы продолжали говорить, перебирая воспоминания. Илиран рассказывал, как трудно ему было молчать, как он боялся случайно проговориться. Я делилась своими подозрениями — оказывается, где-то в глубине души я всегда чувствовала, что со мной что-то не так. Только думала, что не так в плохом смысле.

Около полуночи я снова подошла к окну. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Крыша сарая протекала — я видела, как Анмир суетился внутри, пытаясь поставить какие-то емкости под капли.

— Я не буду его выгонять под дождь, — сказала твердо. — Но и в дом не пущу.

— Мама… — Илиран подошел ко мне, и в его голосе прозвучала настоящая тревога. — Только одна просьба. Что бы он ни сделал — не позволяй себе ненавидеть его.

Я удивленно посмотрела на сына.

— Почему ты защищаешь его? После всего, что было?

— Не его я защищаю. А тебя. — Илиран взял мои руки в свои. — Ненависть может изменить тебя… и твой дар.

Я долго молчала, обдумывая его слова. После того, как Анмир чуть не задохнулся от моей ярости, я и сама боялась позволить себе слишком сильные эмоции.

— Хорошо, — кивнула наконец. — Я не буду ненавидеть. Но и любить больше не могу.

— Этого достаточно, — Илиран облегченно выдохнул.

Издалека донеслись новые звуки — Анмир, видимо, пытался укрепить протекающую крышу сарая. Судя по ругательствам, дело шло не очень хорошо. Потом что-то с грохотом упало, и ругательства стали еще более выразительными.

— Посмотри на него… — Я не смогла удержаться от смешка. — Великий дракон Анмир борется с дырявой крышей.