Книга Артефактор на покое, страница 17 – Алла Гореликова

Лежащие перед Эгером бумаги утверждали несколько иное. Иллиана все-таки умерла, окончательно и безвозвратно, и Деметрио Корчев призвал в ее тело чужую душу. Почему так важно было скрыть гибель императрицы, Эгер не понял, а вникать… так ли это важно, через две сотни лет? Он, в конце концов, другое здесь ищет.

Хавьер Иверси, магистр-артефактор, на допросах утверждал, что разработал свой артефакт по вполне официальному заказу, сделанному через Гильдию, и знать не знал ни имени заказчика, ни, кому предназначена вещица, способная выбить душу из тела и навсегда отправить ее за Грань. На вопрос дознавателя, о чем думал почтенный артефактор, изобретая явное и очевидное средство для убийства, Хавьер пожал плечами: мол, в первый раз, что ли? Вы, господин Виршов, как будто вчера на свет родились и не знаете, что добрая половина анонимных гильдейских заказов именно такого сорта и есть. Что у артефакторов, что у зельеделов, не говоря уж о ритуалистах.

Хавьера казнили. Остались вдова и малолетний сын, Хурон. Оба – ни в чем не замешаны, но… Семья изменника и заговорщика – это клеймо даже не на всю жизнь, а на несколько поколений как минимум.

Но ни о Хуроне, ни о ком-то еще из потомков Хавьера в архиве Виршовых упоминаний не нашлось. Эгер почесал в затылке и пошел в кухню, ждать, пока проснется бабушка. Служба безопасности наверняка присматривает за семьей с таким пятном на репутации.

Прийти за час до занятий. Лана подскочила ни свет ни заря, быстро-быстро – и чайник закипеть не успел! — сделала все утренние дела, собрала сумку и уткнулась в книжку. Вчера совсем немного не успела дочитать!

На самом деле она почти все из этой книжки знала. Но не все помнила и не всему придавала значение. Как, оказывается, много зависит от того, в какой форме подана информация! «Почему мастер на уроках так четко и понятно все не рассказывал?» — мелькнула мысль. Но тут зазвенел будильник Деи, и Лана спохватилась, что чайник вовсю кипит. Кофе, бутерброд – и бежать! Еще не хватало в первый же день такого желанного ученичества опоздать к назначенному времени!

С Рейнольдом она столкнулась в коридоре перед его кабинетом. Выпалила, едва притормозив:

— Здравствуйте, мастер!

— А, Лана Иверси, — кивнул тот. — Вовремя. Проходите.

В классе было сумрачно и слегка душно. Рейнольд включил свет, бросил:

— Откройте окно. То, что в конце класса.

Он выглядел мрачным и не выспавшимся, ни намека на ослепительную улыбку, заставляющую замирать сердца студенток. Пока Лана открывала окно, выставил на первую парту простую картонную коробку, в каких привозят конфеты в магазин. Только вместо конфет она была полна деревянными фигурками зверушек – котов и зайцев, медведей и собак, лошадей и лисиц, рыбок, сов, павлинов… кого там только не было. Лана даже заметила точно такого же дельфина, какого подарил ей недавно Эгер, только тот был цветным и с колечком для ключей, а здесь – простые заготовки для брелоков, не только не раскрашенные, но даже не отшлифованные.

Воспоминание об Эгере неприятно кольнуло, и Лана сосредоточилась на Рейнольде. Тем более что он как раз спросил:

— Как думаете, что это?

— Заготовки, — ответила Лана. И, так как спрашивал все-таки магистр артефакторики, предположила: — Для артефактов?