Онлайн книга «Крестьянка в наказание»
|
Развернула руки тыльной стороной и прижала к глазам, резало всё сильнее. Тело протестовало против любого самого маленького движения… — Тише, тише, — проговорил рядом чей-то незнакомый голос. — Отодвиньте чуть руки, вот так. Сейчас глазам будет легче. На глаза легло тёплое и влажное. Жжение стало проходить, а чьи-то руки тем временем смазывали мои пальцы и бинтовали кровоточащие ладони. — Воот, сейчас и ручки поправим. Не шевелитесь пока. Я позову кого-нибудь и вам помогут подняться, отнесут в кроватку, сделают массаж и смажут чудесной мазью. Эта мазь, можно сказать, волшебная, мышцы расслабятся, станет легче. Поспите и встанете, как новенькая… Человек ещё что-то говорил, но я вдруг вспомнила — герцог! Открыла рот, но из горла вместо вопроса вылетел хрип. — Ну, тихо, тихо, девочка. Вот, попейте. Простите, сразу не подумал, вам пить очень хочется. Первый глоток принёс боль, зато потом, тёплый отвар я пила, как божественный нектар. Неизвестный тем временем продолжал: — Глазки не трогайте, компресс придётся подержать подольше, они у вас совсем пересохли. А с супругом вашим всё хорошо будет. Кровотечение остановилось. Он уже просыпался даже. Попил отварчику. Теперь спит. Жить будет и здоров будет. От облегчения бы заплакала, но сил не осталось. Это сколько же я просидела? Всю ночь, что ли? Темнота и без того была в глазах из-за компресса, поняла — сознание уплывает, наверное, от облегчения… Последнее, ещё осознанное — голоса: леди Мальвина, Галита, знакомые и незнакомые. Меня осторожно подняли и я уплыла в блаженство. Утро порадовало. Рассветные лучи, обычно падавшие прямо на моё лицо, сегодня не слепили. Попыталась открыть глаза, и почувствовала, как что-то мешает. Подняла странно тяжёлую руку и услышала: — Тише, тише, миледи. Сейчас компресс сниму, медикус разрешил. Но велел глазки осторожно открывать, потихонечку. Иначе больно будет. Что за новости? И какой такой медикус? Зачем он… В этот миг ударило воспоминание — охота, раненые всадники, герцог… Герцог! Подскочить на кровати не дали заботливые, но сильные руки, судя по голосу — Галиты. — Да что ж вы такая нетерпеливая-то? Лежите! Вставать пока запретили. Медикус сейчас придёт и скажет можно ли. Глазки открывайте. Осторожно приоткрыла глаза до щёлочки. Свет резанул. Прикрылась рукой и поняла, почему она тяжёлая — вся кисть замотана толстенным слоем бинтов, да ещё и чем-то вонючим намазана. — Галита! Это что такое? Всё так же жмурясь, протянула к камеристке руки. — Вы же руки в кровь растёрли! Теперь могут шрамы на всю жизнь остаться! Возмущения в голосе камеристки хватило бы на десятерых. Я почувствовала даже вину, словно шрамы на моих руках это трагедия именно для неё. Вспомнилось — плела кружева, своей работой стараясь отогнать смерть от мужа… — Галита, а герцог? Ответа ждала с замиранием сердца. — Всё хорошо с его светлостью. Уже король со свитой уехали, одни медикусы остались. Вас с ним лечат. Ух, как он рассердился, когда рассказали, что вы всё спите и не просыпаетесь! А вы, почитай, двое суток от работы не отходили. Велел медикусам с вас глаз не спускать. И будить запретил. Вот вы больше суток и спали. — Двое суток?! Плела?! Это как же такое может быть? — Его величество сказал — магия. Ещё сказал, вас сейчас к рукоделию ни к какому, минимум месяц, не допускать. Иначе совсем здоровье своё угробите! |