Книга А если второй шанс, чтобы пожить счастливо?, страница 4 – Людмила Вовченко

— Тоже верно, — кивнул он. — А у меня выбора не было. Меня жизнь всегда толкала туда, где кровь. Где боль. Пока не прижала совсем.

Костёр потрескивал. Сапфира молчала.

Он посмотрел на небо. Звёзды здесь были другие — синие, медовые, даже зелёные. Не знакомые. Ни одной привычной точки. И всё же не было страха. Было... чувство начала.

— Ты ведь не просто так ко мне пришла, да?

— Ты пахнешь артефактами. Жизнью. Ты чужой. Но ты не забрал мою волю. Не назвал себя хозяином. Не привязал меня магически. Ты отдал мне часть еды. Спрашиваешь. Думаешь.

Она помолчала. Потом добавила:

— Это странно.

— Я тоже так думаю.

— И ещё. Имя у тебя странное.

— Ага. Виктор.

— Вик-то-ор. Звучит, как удар лапой по камню.

— Я бы сказал: по башке.

Сапфира фыркнула. Виктор понял: она смеётся. Или что-то близкое.

— А у тебя имя красивое. Глубокое. Как сапфир. Синий. Ты ведь не синяя.

— Это было имя моего рода. Я — последняя.

Он почувствовал, как что-то кольнуло внутри. Не магия. Понимание. Потеря.

— Я тоже... последний. Моей семьи больше нет. Жена умерла. Детей не было. Всё, что было — теперь где-то там. Наверное, уже и квартиры моей не осталось. И фотографий.

Они долго молчали. Только ветер шуршал в листьях, только огонь дышал рядом.

Сапфира придвинулась ближе. Лапы — как маленькие колонны. Голова положена на его бедро.

Он не отодвинулся.

— Как ты узнала, что я жив? Там, в самом начале.

— Я чувствую сердца. У мёртвых они пустые. У тебя — странное. Сломанное. Но пульсирует. Как будто два голоса. Но второй — утих. Ты один, но не совсем. А потом — ты коснулся меня. Без власти. Просто... был.

Он провёл рукой по её шее. Шерсть — как заколдованный мех, гладкий, блестящий, с мерцающими линиями, как если бы в неё вплетены были звёзды. Ни магия, ни оружие не пробивают её. Даже запах — почти отсутствует. Сапфира — призрак леса.

И сейчас — она его спутница. Беременная. Одинокая. Ожидающая — как и он.

— Ты сказала, что ищешь место для детёнышей.

— Да. Но не сейчас. Ещё рано. Я выжила только потому, что они были во мне. И потому, что нашла тебя. Это я думала сначала. А теперь думаю — ты нашёл меня.

Он посмотрел в её золотистые глаза. И, впервые за многие годы, не почувствовал одиночества.

Завтра будет ещё путь. Возможно — больше холмов, возможно — речка, может, стая голодных волков. Но сегодня...

Сегодня — они были не одни.

Глава 4

На третий день пути, когда солнце уже не светило, а плавилось в кронах деревьев, Виктор обнаружил тайник.

Случайно — как всё, что стоит внимания. Рюкзак, который висел за спиной с первого дня, казался ему не больше чем вещмешком с запасной рубашкой и мылом. Он шарил в нём у костра, в поисках сухих тряпок, когда под слоем свёрнутой туники нащупал шершавую обложку.

Дневник.

Кожаная. Старая. Тёмно-зелёная. На переплёте — завитки, золотом. Символ, напоминающий два перекрещенных клинка и глаз. Ни замка, ни застёжки. Только плотная ткань страниц, пахнущая ладаном, пергаментом и… чем-то личным.

— Ну-ка, что ты от меня прятал, ушастик? — пробормотал он и открыл первую страницу.

«Если я погибну — не жалейте. Я выбрал путь. Меня зовут Тарэиль Д’Сиар, и я иду туда, где чужая кровь бьётся в моих жилах...»

Он застыл. Потом сел, как был, прямо на землю.

Сапфира, растянувшаяся у костра, приоткрыла один глаз.