Книга Король в Чёрном, страница 41 – Валентина Зайцева

— Такие как кто? Эта склизкая жаба Томин? Трус Торнеус? Тьфу! — она фыркнула с презрением. — Если бы ты всё ещё был старейшиной своего дома, мы бы заперли его, четыре против двух. Перевес был бы очевиден.

Я вздохнул и склонил голову, чтобы положить её поверх её головы, ощущая шелковистость волос.

— Во-первых, я напомню тебе... Нижнемирье, к сожалению, не демократия. Он наш король, нравится нам это или нет.

— Во-вторых, — вставила Элисара, повторяя мою излюбленную фразу, которую она слышала уже множество раз. Этот разговор был далеко не первым, где мы перемалывали эти доводы. — Ты больше не старейшина.

Элисара тяжело вздохнула, и в этом вздохе слышалась целая гамма чувств.

— Ты уже пожалел о своём выборе, Жрец?

Два старейшины не могли быть соединены узами как одно целое. Это противоречило всем законам, ибо равновесие было бы нарушено перед лицом такого кумовства и непотизма. Ради неё я отказался не только от своего ранга и положения в иерархии, но и от маски, что была дарована мне, когда я восстал из Источника Древних так давно, что сам едва помнил тот день.

Никогда я не пожалею о своём выборе.

Я поднял голову и нежно подставил тыльную сторону пальцев под её подбородок, приподнимая её лицо, чтобы она посмотрела на меня. Зелёные кошачьи глаза Элисары были остры и пронзительны, когда она наблюдала за мной, ожидая моего ответа. Я слабо улыбнулся. Она была неукротимой. Она была неприручаемой дикостью, свободой, которую невозможно заковать в цепи.

— Я не принёс никакой жертвы, достойной упоминания, за то, что получил взамен, — тихо произнёс я, вкладывая в слова всю искренность.

Рука с острыми когтями скользнула вверх к затылку и потянула меня вниз, чтобы поцеловать. Я ответил на её объятие и крепче прижал её тело к своему. Мир вокруг перестал существовать на этот краткий миг.

— Будь рядом со мной на этом скорбном балу Самира, — произнесла Элисара, разрывая поцелуй, и её дыхание было горячим на моей прохладной коже.

Прошло много времени с тех пор, как я принимал кровь, и, хотя она не была мне необходима для выживания, она помогала компенсировать холодную температуру моего тела.

— Ты можешь уберечь меня от того, чтобы я не убила кого-нибудь в своём отчаянии, — добавила она с усмешкой.

Я усмехнулся в ответ, чувствуя, как напряжение немного отступает.

— Что ж, когда ты формулируешь это настолько привлекательным образом... как я могу отказать?

Позади нас Григорий издал ещё один протяжный вой, полный боли и ярости, и цепи снова загремели в ночи. Но мы стояли в объятиях друг друга, двое бессмертных в мире теней, находя утешение в том единственном, что по-настоящему имело значение — в любви, пережившей века.

Нина

Когда я проснулась, мне потребовалась целая минута, чтобы вспомнить, что произошло минувшей ночью. Самир проник в моё сознание, чтобы вырвать меня из кошмара, а затем, насколько я могла судить, использовал магию, дабы отправить меня обратно в объятия сна, когда ужас отступил.

Часть меня была оскорблена тем, что он находился в комнате, пока я спала. Другая часть испытывала благодарность за то, что он разбудил меня. Но больше всего я была сбита с толку. Почему он заботился обо мне? Почему просто не оставил меня страдать в одиночестве?

Когда я села на кровати, то заметила записку на прикроватной тумбочке. Старинным, изящным почерком там было написано: «У меня есть дела в городе. Ты вольна бродить по моему поместью, как пожелаешь. Скоро увидимся». Записка заканчивалась витиеватой буквой С, словно я не смогла бы догадаться, кто её оставил.