Книга Король в Чёрном, страница 50 – Валентина Зайцева

Этот человек оставался таким же обаятельным, как прежде.

— Далеко ушёл от образа эксцентричного профессора, должна признать. А ты выглядишь феноменально.

Я улыбнулась и застенчиво отвела взгляд.

— Ты в порядке, моя дорогая? — Максим взял одну из моих ладоней в обе свои. — Владыка Торнеус сказал мне, что ты здесь, и я.… ну, в общем.

— Ну, в общем, что?

— Я ожидал увидеть тебя в куда более плачевном состоянии. Если ты вообще была здесь, мы все ожидали, что тебя... выставят напоказ.

То, как он произнёс это, заставило моё нутро скрутиться в узел. Вполне возможно было, что Самир мог бы выбрать путь и подвесить меня, как рождественского гуся, и выложить на стол для всеобщего обозрения.

— Всё честно хорошо, — пришлось мне признать. — Самир... он напряжённый, но вреда мне не причинил.

Теперь, когда мне довелось произнести это вслух, осознание пришло, само собой. Он действительно не причинил.

— Мне доводилось слышать, что он садист и безумец, — прошептал Максим, покосившись в сторону, проверяя, не подошёл ли кто-то в чёрном слишком близко к нам. — Я места себе не находил от беспокойства, гадая, что он мог с тобой сотворить.

— Я знаю, что он и то, и другое, — сказала я. — Но пока что он не направлял это на меня. Честно говоря, он обращается со мной лучше, чем Каел.

— Каел не лжец. Он честен во всём, что делает. Самир — нет. Он двуличен и манипулятивен. Прошу тебя, будь осторожна.

— Я стараюсь изо всех сил, — попыталась я улыбнуться ободряюще. — Насколько это вообще возможно.

Максим поднял взгляд, когда кто-то позвал его с другого конца зала. Он крепко сжал мою руку, прежде чем отпустить её.

— Мне пора идти. Но я рад был тебя видеть.

Я попрощалась и проводила его взглядом. Честно говоря, мне было грустно из-за его ухода. Приятно было хотя бы на мгновение с кем поговорить. Теперь, когда он ушёл, я снова осталась наедине с уставившейся на меня толпой. Вздохнув, я направилась в бальный зал.

Он был огромным, достаточно просторным, чтобы вместить целые толпы народа. Казалось, больше сотни гостей собралось только вдоль стен. Потолок взметнулся высоко над головами, образуя впечатляющее зрелище витиеватой асимметричной архитектуры. В конце зала возвышалось массивное витражное окно, тянущееся вверх на пятнадцать или двадцать метров. В его центре красовалась семиконечная звезда, направленная остриём вниз. На каждом луче располагался цветной круг, словно светящийся собственным внутренним светом. Красный, чёрный, синий, фиолетовый, белый и зелёный. Седьмой... отсутствовал. Опять недостающий цвет. Мне нужно было при первой возможности спросить об этом Самира.

Музыка звучала так, словно кто-то посадил оперную певицу, камерный ансамбль и хэви-метал группу в один гастрольный автобус и бросил их на год в Арктике. Певица перескакивала туда-сюда между классической оперой и резкими нотами рок-звезды. Электрогитара выдавала аккорды и последовательности, обычно закреплённые за гитаристами.

Всё это было жутковато, странно и мрачно. Но, что важнее всего, как и всё остальное здесь, в поместье Самира, это было драматично и театрально. Чрезмерно и причудливо, и в контексте всего остального казалось, что всё сливается воедино. Каким-то образом это работало.

Я увидела Каела, возвышающегося над толпой у одной из стен, прислонившимся к декору. В своём куда более грубом наряде, больше подходящем вождю викингов, он выглядел очень неуместно.